Все за всех, каждый – за каждого!

«Что-то он косит», - подбадривали друг друга бойцы, находясь под снайперским обстрелом в лесопосадке у Мариуполя. Даже в сложное время, когда российская армия оказалась в противостоянии с солдатами батальона «Азов» (Организация признанная террористической и запрещена на территории РФ), ребята находили в себе силы и мужество, чтобы шутить. Иначе, уверен 23-летний Тимур Валиев, было не выжить…

Решение служить по контракту было для нашего земляка внезапным и добровольным. После окончания нефтяного колледжа ему предложили пойти на контрактную службу вместо срочной. За сутки он принял решение и согласился, родители поддержали. Выбор пал на морскую пехоту.

- Службу проходил в Севастополе. Понравился теплый климат южного города, но за два года соскучился по снегу, - улыбается Тимур. – Я получал удовольствие от службы в армии. Регулярные занятия спортом, надежные сослуживцы, которые всегда поддержат и выручат, да и вообще, мужчина в военной форме всегда выглядит иначе. Особенно нравилось служить с чеченцами и дагестанцами, у них принято каждого сослуживца считать братом, помогать и заботиться друг о друге. Общаясь с ними, чувствовал себя «своим». Когда в первый раз заступил в наряд, было немного не по себе: «Как это, в выходной день все отдыхают, а я служу?!» Со временем такие мысли рассеялись, стал понимать, что это такая же работа, как и в гражданской жизни. 

Со спортом Тимур дружил с детства. С 1 по 6 класс занимался хоккеем, а после травмы перешел в отделение лыжных гонок. Несмотря на постоянную физическую активность, испытал сильное волнение перед первым прыжком с парашютом. 

- Еще до того, как сели в самолет, чувствовал мандраж. Ребята подшучивали, чего это я боюсь, на что я предложил посмотреть, какие у них будут эмоции, когда мы сядем в самолет. И правда, как только мы поднялись на высоту, их лица также поникли. Но прыгать все же пришлось. Когда на скорости самолета в 300 км/ч я полетел вниз, отчетливо слышал, как бьется мое сердце. Но нужно было еще справиться с эмоциями и правильно приземлиться, потому что одна ошибка могла обернуться переломом ноги, и это в лучшем случае. Когда мы приземлились, каждый из ребят испытывал гордость за себя, здесь уже их лица были заряжены счастьем. 

Во время службы Тимуру предложили поступить в военное училище Рязани. Недолго думая, согласился. Собрал необходимые документы, прошел медкомиссию, и… его вместе с сослуживцами направили на защиту Мариуполя. Документы так и остались лежать в казарме.

Первые дни, когда российская армия входила в город, были самыми сложными. Пули свистели со всех сторон, бронетранспортер, за которым следовала рота солдат, от выстрелов стал похож на решето. Вместе с сослуживцем Тимур занял позицию, чтобы при необходимости вытащить из подбитого бронетранспортера наводчика и водителя, если они не успеют выбежать из машины. Успели… Даже находясь под обстрелом, наводчик проявил удивительную смелость и ловкость, кувырком выпрыгнув из окна бронетранспортера и добравшись до сослуживцев…

Постепенно бойцы стали отступать, чтобы обойти город с другой стороны и отправить раненых в тыл. Сделать это было непросто, лесопосадка, в которой они находились, была небольшой, со всех сторон от выстрелов падали ветки елок, но солдаты ухитрялись даже шутить в этой обстановке. 

С восходом солнца вступали в бой, с заходом – переходили в наблюдение. Нельзя было расслабляться ни на минуту. Разве что на 15 минут сна, когда усталость совсем выбивала из сил. Спали на полу или прямо на земле, просыпаясь от леденящего холода. Температура воздуха составляла –10 градусов, а обмундирование бойцов не было рассчитано на такую погоду. Жечь костры, включать тепловые пушки запрещалось, чтобы их не обнаружили враги. Поэтому они с нетерпением ждали утра, чтобы вновь перейти в наступление и согреться. 

- Конечно, мы могли освободить город гораздо быстрее, взрывая те здания, в которых находились азовцы (Организация признанная террористической и запрещена на территории РФ), но они прикрывались местными жителями, пряча их в подвалах тех же домов, - вспоминает Тимур. – На тот момент на нас не было никаких опознавательных знаков, кроме белой ленты. Находясь в подвалах и не имея связи с внешним миром, жители Мариуполя были не в курсе того, что началась спецоперация. Поэтому, когда мы освобождали их, мужчина спросил меня: «Вы кто?» Я ответил: «Военный». Тогда он решил уточнить, за кого мы воюем. А когда на это я спросил, за кого он, мужчина пришел в замешательство, боясь агрессивной реакции. Я поспешил его успокоить: «За Россию мы, вас пришли освобождать». Тут мужчина воскликнул: «Как долго мы вас ждали! Неужели вы наконец-то пришли?» Все это время рядом с ним сидела жена, которая долго не могла поверить в то, что их освобождают, несколько раз спрашивала, действительно ли мы настоящие. 

Было страшно смотреть на то, в каких условиях они были вынуждены проживать: в подвалах не было ни света, ни воды, ни других коммуникаций. Вместе с ними было много измученных женщин, пожилых, детей. А сколько их погибло от рук бойцов батальона «Азов» (Организация признанная террористической и запрещена на территории РФ)! Жители Мариуполя не успевали хоронить близких, закапывали прямо во дворах своих домов, на детских площадках, в братских могилах… 

Самое сложное – выносить с поля боя погибших. Тяжело осознавать, что ты ничем не смог им помочь. Азовцы (Организация признанная террористической и запрещена на территории РФ) проявляли особую жестокость по отношению к беззащитным людям. У азовцев (Организация признанная террористической и запрещена на территории РФ), которых мы взяли в плен, были на теле нацистские наколки, следы от инъекций на руках и ногах. Было понятно, что они находились под воздействием каких-то веществ, - продолжает рассказывать Тимур.

За весь период службы в Мариуполе он неоднократно находился на волоске от гибели. И только молитвы матери, которая все это время не гасила свечу перед фотографиями сына, помогли ему выжить. Все дни, когда он находился без связи, она отправляла ему пожелания доброго утра. Верила, что сын жив и здоров. Но, когда получила сообщение от Тимура, что он находится в госпитале и «теперь для него война окончена», впала в депрессию от незнания того, что случилось. 

- Меня контузило, лопнула барабанная перепонка, а родные предполагали нечто худшее, - разъясняет боец. 

В скором времени Тимура доставили в больницу Ростова-на-Дону, куда оперативно прибыли его родные, и уже с ними он вернулся в Нефтекамск. А после 17 дней пребывания в госпитале до самого окончания контракта продолжил нести службу в Севастополе. В июле 2022 года боец вернулся в родной Нефтекамск. Сейчас он занимается предпринимательством и по мере возможностей помогает бывшим сослуживцам. Так, на собственные средства приобрел «Ниву» и отправил ее в зону проведения спецоперации, старается быть полезным, даже находясь здесь. Проводит встречи со школьниками, где рассказывает о своей службе, жизни и увлечениях. Мирная жизнь открывает Тимуру все новые приятные грани. Он женился, у него подрастает сын. По его словам, сейчас он получает удовольствие от жизни, но не забывает о том, что происходит на фронте.

- Россия должна быть единой, - уверен Тимур. – Нельзя оставаться равнодушным к тому, что наши парни сражаются на передовой, защищая страну. Даже если никто из ваших близких не принимает участие в спецоперации, нужно стараться вносить свой вклад в победу. Помочь в сборе гуманитарной помощи, оказать поддержку близким тех, кто находится в зоне СВО… Мы должны сплотиться в борьбе с врагом. Все за всех, каждый – за каждого!