+12 °С
Дождь
ВКTelegramDZENОК
Все новости

«Чужой»

Шли первые дни войны. Неожиданно для жителей в город стали прибывать на санитарных машинах тяжелораненые бойцы.На грузовиках и подводах доставлялись бойцы, которые ещё могли с помощью санитаров передвигаться на своих двоих. Мы, ребятня, смотрели на раненых и не знали, чем мы можем им помочь, хотя от души готовы были выполнить любую их просьбу. Многие просили воды напиться, но не каждому можно было её давать – кому-то это было противопоказано. Врачи, медсёстры, санитары, с одной стороны, готовы были принять нашу помощь, с другой – мы только мешались и могли нанести вред раненым. Поэтому мы выполняли только то, о чём просил нас медперсонал.

В помощи нуждались все, например, написать письмо – это была самая распространённая просьба. Для этого нужны были бумага, химические карандаши (с их наличием были проблемы), но всё же мы, дети с улицы, где размещался самый большой госпиталь, старались выполнить просьбу раненых. Ребята постарше писали письма и складывали в маленькие треугольники – такие мы сейчас видим в музеях. Ребятишки помладше, с первого по четвёртый классы, выполняли мелкие поручения – что-то подать, принести, поправить подушки, постели.
Рядом с госпиталем был колхозный рынок. У многих бойцов случайно сохранились рубли с шахтёрским молотком или трёх- и пятирублёвые купюры образца 1938 года. Бойцы доверчиво отдавали нам деньги, и мы, получив заказ, отправлялись покупать табак, пучок зелёного лука или моркови и даже спелого мака в коробочках, так любимого детьми и взрослыми. Покупали мы молоко, лепёшки, семечки, ягоды. Все заказы исполнялись безукоризненно и быстро, ведь продавцами были матери и сёстры тех, кто находился, возможно, в таком же положении в другом городе.
Я не помню, чтобы хоть один из мальчишек улизнул с деньгами раненых или съел из пучка моркови какой-нибудь хвостик, хотя сами были голодны. Мы любили сидеть около легкораненых и слушать про боевые подвиги, а они, балуя нас гостинцами, рассказывали о ком-то и редко говорили о себе. Так в летнюю пору каникул мы и проводили около них своё время.
И только один единственный случай взбудоражил всех ребят – когда «чужой», то есть мальчишка с другой улицы, не вернулся в госпиталь и не принёс покупку. И мы бы не узнали про этот случай, если бы сам раненый не забеспокоился о нём, мол, всё ли в порядке, не пропал ли мальчик, которого он ждёт. Мы поинтересовались, кто бы это мог быть. Он обрисовал его, хотя ни фамилии, ни имени не знал.
А раненый всё беспокоился: «Я жду, а его всё нет. Уйду, он будет волноваться, потеряет меня, а мне на процедуры надо. Увидите его, передайте, пусть сегодня идёт домой, а завтра увидимся в это же время». Выслушав его, мы поняли, что это был шпанёнок по прозвищу Арбуз.
Недолго думая, мы отправились на его улицу. Когда объяснили мальчишкам, в чём дело, Арбуза нашли быстро. Почувствовав, что ему не будет поддержки от ребят со своей улицы, он всё рассказал, как было. Слёзы текли из его глаз ручьём, низко опущенная голова и худая детская фигурка дрожали: «Простите! Я не справился с собой, всё съел…». Ребята молча, не глядя на него, протянули тюбетейку – в неё попадали копейки, три копейки, пять… Нужную сумму ребята собрали со всей улицы и заставили Арбуза сходить на рынок и купить то, за чем он был послан. Затем отправили к раненому бойцу признаваться в том, что он сделал.
Нелегко было Арбузу выполнить решение своих товарищей, но он пошёл, нашёл в себе силы. Он нашёл бойца, признался ему во всём, потом стал ходить к нему до самой его выписки из госпиталя. Товарищи его тоже простили, «гнойничок» был ликвидирован.
Многие из нас помнят этот случай из военного детства, встречаемся с Арбузом до сих пор, но никогда ему не было сказано ничего обидного, так как он сдержал своё слово и стал хорошим товарищем. При этом он сам не раз делился с трудными подростками воспоминаниями о своём детском грехе и давал им понять, как горько совершать глупые поступки.
Рисунок: Елена Аллаярова, «КЗ».
Читайте нас: