Крупный пожар в торговом центре в Нефтекамске
Все новости
80 лет Победы
12 Июня 2020, 17:35

Музыкант

Почти сразу после объявления войны Хужжатуллу Халиулловича Халиуллина, весельчака и музыканта, работавшего пастухом в колхозе, призвали в трудовую армию и направили за пятьсот километров в Челябинск на тракторный завод, который стремительно переоборудовали в танковый.

Работали трудармейцы сутками, почти не отдыхая, но никто не жаловался – все только о Победе думали. Хужжатулла работал до изнеможения, так же, как все трудармейцы, а поздней осенью медицинская комиссия, признав больного, измождённого работника негодным к работе, комиссовала его из рядов трудовой армии и отправила домой «на продолжение лечения». При этом все знали, что так пишут только тогда, когда надежды на жизнь уже не остаётся. Но еле живой Хужжатулла всё же смог буквально чудом добраться до родного Насибашево.
Прошло несколько месяцев, прежде чем настал день, когда впервые Хужжатулла смог подняться на ноги. Он стоял, держась одной рукой за спинку кровати, а другой балансировал, удерживая равновесие.
- Ничего страшного, Раиф… – улыбнулся Хужжатулла старшему сыну. – Здоровье поправлю, на курае тебе сыграю, на скрипке. Сыграю, как прежде, как до войны.
А потом приснился Хужжатулле сон. Растревоженный улей гудел. Пчёлы сновали по улью в разные стороны. Но когда появилась пчелиная царица, то всё стихло. Главная пчела посмотрела на своих пчёлок, печально расправила тонкие крылышки и покинула улей. Навсегда…
Хужжатулла открыл глаза. До рассвета было ещё далеко, но край неба уже светлел. Гизинур, его жена, сидя на лавке, кормила грудью дочку. Малышке едва исполнилось десять дней. По щекам жены капельками, сливаясь в тонкие ручейки, катились слезинки.
- Всё будет хорошо, надо только молиться, – прошептала Гизинур, заметив взгляд мужа.
- Я видел сон, – Хужжатулла попытался улыбнуться, стараясь скрыть терзающую голову мысль: «…мне не суждено вернуться…»
- Ты играть будешь на скрипке, – будто не слышала его Гизинур, и правой рукой стёрла с лица жгучие ручейки. – Я слушать буду. А дети будут прыгать и смеяться. После войны. Когда ты вернёшься.
Хужжатулла глянул на скрипку, подошёл, взял её в руки, приложил к плечу, прижал щекой. В памяти заволновались мелодии, пальцы сжались, смычок обхватили...
Хужжатулла на мгновение закрыл глаза, провёл смычком по струнам. Скрипка жалобно завибрировала, откликнулась. Он вернул скрипку и смычок на прежнее место. «Нет, конечно, нет. Скрипке не место на войне. Я возьму с собой курай».
Ребёнок уже снова спал, и Хужжатулла, взяв дочку из рук матери, прижал её к колотящемуся сердцу, неслышно шепнул:
- Доченька моя, тебе придётся расти без меня. Звонкой будь, словно скрипка…
Хужжатулла взглянул на Гизинур. Жена сидела на деревянной лавке такая маленькая, хрупкая, похожая на беспомощного птенчика, выпавшего из гнезда и отчаянно пытающегося взлететь обратно в своё тёплое уютное гнёздышко…
Как же она справится без него, одна…
Трое старших детей спали на широкой лавке возле стены. «Леночка и Фазыл совсем малыши… Придётся Раифу стать взрослым, ему – десять, и теперь он – моя надежда, моё – будущее». Хужжатулла снова сел рядом с Гизинур. Она прильнула к нему и замерла. Тишина и покой спустились с небес на их дом. Так они и сидели молча. В жизни иногда так бывает, что слова становятся лишними.
Весной 1942 года Хужжатулла ушёл на войну. Был тяжело ранен при защите Смоленска от фашистских захватчиков и умер от ран в госпитале в 1943 году. Ему было всего 38 лет.
Это был мой дедушка.
Читайте нас: