С горечью и гневом…

Сам я практически стопроцентный украинец: отец был из казаков станицы Морозовской, высланных в Северный Казахстан ещё в дореволюционные времена за какие-то разногласия с царским правительством; мать - из Черниговской области, потомок выходцев из Южной Германии ещё в XVIII веке, давно обукраинившихся и обрусевших вследствие последующих браков с местными уроженцами и уроженками. 

Поэтому Украина, из-за многочисленных родственников и в Киеве, и других её местах, воспринималась мной как Родина (впрочем, как и весь Советский Союз!). Во время учёбы в школе в 60-е годы XX века нас с братом Сашей летом часто отправляли в Киев к тёткам и дядькам с их многочисленным потомством - нашими двоюродными сёстрами, братьями, племянниками и пр. Но основное каникулярное время мы гостили у тёти Лены Кареты в местечке Сосницы Черниговской области. Тётя, старшая мамина сестра, жила одна в своём доме; имела большое хозяйство (корова, поросёнок, куры) с прилегающими огородом и садом. В саду по-украински щедро плодоносили яблони, вишни, груши и сливы. Муж тёти Лены, дядя Вася, к этому времени уже умер от боевых ран, полученных в боях с фашистами; дети их выросли и разъехались.

Тётя Лена работала в совхозе, и никак не ограничивала наше летнее времяпрепровождение. Мы с братом в первый же приезд быстро сдружились с местной ребятнёй. Зимой с некоторыми из них мы переписывались, а летом они уже ждали нас к себе.

Целыми днями мы пропадали на улице - купались и рыбачили, катались на лошадях, играли в разные пацанские игры, дружили, ссорились и мирились…

Война проходила через Сосницы дважды; а со дня Победы прошло лишь 20 лет, поэтому люди там жили небогато, крыши на домах были в основном соломенные. При этом один дом выделялся от остальных, он был под железной крышей (чтобы понять, чего это стоило, нужно было жить в то время). Хозяин дома запомнился нам по такому случаю. Однажды мы с братом Сашкой стояли у калитки тёткиного дома, когда к нам подошёл округлый мужичок и спросил: «А шо, батька ваш ни приихав?» Получив от нас отрицательный ответ, он потрепал брата по голове и пошёл дальше. Вечером мы рассказали об этом случае тёте, сказали, что тот человек спрашивал про нашего папу. Она подробно нас расспросила, а потом вдруг строго сказала: «С ним больше не разговаривайте! Это бывший полицай!» Кто такой «полицай» мы уже знали по разговорам взрослых, книгам и кино о войне. Поэтому, встретив мужичка ещё раз, мы проследили за ним до его дома и удивились добротности строения (под «железом») и крепкому глухому забору - лучшему во всей улице. У остальных-то редкий штакетник, плетни или вовсе жёрдочки, как у тёти Лены. Позже, по возвращении в Нефтекамск, когда рассказали эту историю родителям, мы услышали от отца: «Сволочь! От меня при приезде прячется, а тут осмелел!» На наши приставания с расспросами отец с матерью рассказали, что это был активный прихвостень фашистов, рьяно устанавливавший «новый порядок» в Соснице и окрестностях, в том числе угонявший молодёжь в Германию. Мама, в частности, сказала: «Я знаю, это он меня выдал, он!» (она была связной у партизан).

Так вот, эта бандеровская сволочь, фашистский прихвостень, отсидев всего несколько лет в тюрьме и побыв на поселении, вернулся со «справкой», отгрохал хоромы (видать, припрятано было награбленное во время войны) и сытно, спокойно зажил…

Добрая была у нас и власть, и отходчивый народ… Это отсыл к «совести русского народа» А.Солженицыну (красноречиво говорящая фамилия!) и другим, глубокомысленно вещавшим о поголовно расстрелянных или сгноённых в лагерях всех жителях, попавших под оккупацию. 

Извините за столь длинную и эмоциональную преамбулу, но именно такие «герои» последние годы правили в Киеве, воспитывали современных отморозков и воспитали целое такое поколение, не помнящее родства! Памятники и улицы имени Бандеры, Шухевича, Мельника и другой более мелкой, но не менее мерзкой швали… Это же бред! Ну давайте, назовём уж тогда и улицы: Гитлерштрассе, Гиммлерштрассе и так далее; поставим памятники Герингу, Розенбергу, Коху, Власову и другим! А уж как при этом имена предателей и карателей их последышами произносятся с подобострастным придыханием; о них слагаются легенды; чтобы обелить их преступления, находят оправдания их злодеяниям… Или вообще всё перекладывают на других, как, например, с Катынью! А что?! Свидетели-то поумирали! 

Да, умерли свидетели, но их дети, что, - ничего не знают и не помнят?! Дети и внуки погибших красноармейцев-украинцев, вы-то куда делись?!

Ещё раз извините за длинное отступление от темы детских воспоминаний, но нагорело-наболело и проснулась затихшая боль от происходящего сегодня на Украине…

Так вот, как-то раз в Соснице произошла у нас детская ссора с местным мальчишкой. Потолкали мы друг друга, да поборолись; затем он вырвался, отбежал и стал дразнить меня: «Татаро-монгол, татарин, хан Батый!». Я крикнул ему: «Сам бандеровец!». Больше я ничего добавить не успел - неожиданно малец заплакал и убежал…

Гордый своей победой, я пошёл по своим делам, быстро забыв обо всём. Вечером, вернувшись домой, увидел сидевшую на лавке женщину, о чём-то беседовавшую с моей тётей. Завидев меня, тётя Лена очень строго спросила: «Это ты или Сашок Ромку (за имя не ручаюсь; пусть будет Ромка) «бандеровцем» обозвал?!» Я струхнул, начал оправдываться: «Он первый начал…». 

И тут наша тётя, пальцем не тронувшая нас даже за то, что, пытаясь научить плавать, мы чуть не утопили её телёнка, кота Космоса и поросёнка Борьку, сгребла меня и голиком (веник без прутиков – авт.) несколько раз хлестнула по голой спине и ниже.

Понятно, я обиделся и на свою тётю, и на ябеду Ромку, и на его мать, пришедшую аж с другого конца села жаловаться на меня…

Смысл своего проступка я понял только с годами, и у меня возник стыд за случившееся. В те годы наши родные и знакомые, хлебнувшие тяготы войны, стараясь нас, детей, оградить от её ужасов, редко и скупо рассказывали про те годы и свои страдания. А зря, это сейчас очевидно!

Но вернёмся вновь к тем тяжёлым воспоминаниям…

Через несколько дней тётя утром не пустила нас гайсать (гулять – авт.), и, собрав какой-то узелок, повела за село. По дороге мы встречали много людей всех возрастов - от малых детей до стариков и старух с клюками и палочками, шедших в том же направлении. Они здоровались с нами, разговаривали с тётей Леной и нами, расспрашивали нас с братом и по-украински, и по-русски о матери и отце, называя маму то Проней, то Просей, а отца Василём; называли ещё чьи-то имена… 

Разговоры велись тихо, вполголоса, а не по-украински - привычно звонко и громко… Сложно объяснить, но эта печально-торжественная атмосфера передалась и нам с братом, мы сразу перестали ныть с просьбой отпустить нас по «важным» ребячьим делам, дальше уже шли молча.

Наконец мы пришли в большую балку (овраг – авт.), на склонах которой (это мне ярко запомнилось!) стояли несколько огромных сухих вязов. Тут же на траве были расстелены скатёрки, полотенца, платки; на них стояли бутылки, лежали хлеб, яйца, сало, помидоры, огурцы, лук. Вокруг импровизированных столов сидели и стояли люди; выпивали и закусывали; тихо переговаривались между собой, а некоторые плакали…

Тётя подвела нас к скромному обелиску, на котором была табличка с надписью о том, что на этом месте фашистскими карателями было расстреляно более 860 (была точная цифра, кажется, 867, но я не ручаюсь) человек мирных жителей… Мы постояли, помолчали; тётя Лена, плача, тихо что-то шептала… Но вот и мы отошли в сторонку, расстелив платок, развернули узелок и присели к «столу». 

После тётя сказала: «Вася с Проней водили вас сюда маленькими, но ничего не рассказали. Эти вот вязы засохли от человеческой крови! Здесь захоронены и ваша другая тётка, и ваш старший брат Юрка… Тебя, Юра, в честь него так назвали! Проня его с сестрой оставила, как связалась с партизанами… Два годика-то ему и было… И их всех здесь… Вот тут и закопали… Кажуть, земля два дня шевелилась… И Ромкин прадед, и дед с бабкой, и тётки с дядьками, что ещё малы были, - все здесь…И стар и млад… А стреляли не немцы, нет! «Свои» стреляли, бандеровцы, и стреляли, и добивали… Западэнцы… А ты, Юрко, малого Ромку таким поганым словом обозвал…»

До сих пор при воспоминании об этом меня охватывает какое-то оцепенение, страх, недоумение, как и тогда, 55 или уже 56 лет назад. С годами это сильное, ошеломляющее чувство как-то трансформировалось, видать, разум загнал его куда-то вглубь, оберегая психику... 

И вот эти последние события на Украине (до 24 февраля этого года), первые сообщения, фото, рассказы, кадры по телевизору про этих недобитых «героев» ОУНа и УПА, - откровенной мрази… Сознаюсь, вначале не верил, думал, что журналисты и иже с ними раздувают! Ну, думаю, не может быть такого, чтобы эти моральные уроды открыто надевали свои мундиры, вешали фашистские «железки» и с гордостью позировали перед камерами, а украинская молодёжь считала их героями… Ну не может быть! Не может быть, если даже слова «бандеровец», «оуновец» были самыми бранными, а прозвище «западэнэц» практически на всей Украине было ругательным!!! Я много раз слышал, как взрослые, осуждая чьи-то неблаговидные поступки, говорили: «Ну, - типичный западэнэц»!

Оказалось, - может!!! И теперь они у власти; перевоспитали в духе ненависти целый народ. И не кричит ли сегодня вместе со всеми «тот малой Ромка»: «Москаляку на гиляку!!!», попирая память своих близких и дальних родственников, расстрелянных своими в лихолетье на родной земле?!

Я с печалью вспоминаю своих ушедших в мир иной родителей: отца Василия Егоровича и мать Ефросинию Гавриловну. Но мне легче оттого, что ни они; ни дядя Вася Карета, лётчик-фронтовик, орденоносец; ни другие мои дядьки и тётки, прошедшие Великую Отечественную войну; ни мой крёстный Григорий Иванович Лучка (тоже лётчик и орденоносец); ни наш школьный военрук (средняя школа №2 в Нефтекамске) Павел Акимович Климовских, орденоносец, горевший в танке, - все они украинцы (!!!), - не дожили до этого мерзкого, стыдного времени…

А всё ведь начиналось с «лёгкой» пропаганды, глубокомысленных рассуждений и умствований недоучек вначале в печати, на телеэкране, а затем, - и в социальных сетях… А кончилось кровопролитием, - гражданской войной…

Поэтому своё горестное повествование считаю нужным закончить опять-таки словами В.О.Ключевского: «Зачастую встречаешь гимназиста, который идёт с выражением Наполеона или, по меньшей мере, Бисмарка, хотя в кармане у него балльная книжка, где всё двойка, двойка и двойка; встречаешь порой и гимназистку, особенно в очках, … которая смотрит Екатериной II или даже самой Жорж Санд, хотя это просто Машенька Гусева с Зацепы». Это я к молодёжи обращаюсь! Не будьте невежественны! Прежде, чем слепо верить красочным заявлениям и призывам различных блогеров, подумайте, и вы увидите вместо гламурной Афродиты Ланской недоучившуюся в средней школе вследствие клинической тупости Дуню Пердючкину из Мухосранска, а вместо красующейся на фоне «своей» виллы Алсу Нурлану – такую же недоучку из селения Кекрэ просто Мавлюду Фахишеву.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Мы с женой Муршидой не раз слышали эту грустную историю от Юрия Васильевича, сидя в качестве его друзей, среди его одноклассников во главе с классным руководителем Евдокией Терентьевной. Вначале вместе с его родителями - при их жизни, в последние годы – в более узком кругу одноклассников, а теперь уже только с офицером-подводником, капитаном второго ранга Валерием Петровичем Миронюком. Но то, что мы слышали тогда, как оказалось, было лишь «верхушкой айсберга»; да и «айсберг» тот не шибко тогда тревожил: это было так давно, а мы уже так давно и вольно живём в мирной стране.

В 2020 году, когда наша страна отмечала 75-летний юбилей Великий Победы советского народа над фашизмом, авторский коллектив работников и пенсионеров ПАО «НЕФАЗ» выпустил к юбилею сборник своих работ о войне, о своих родных-воинах. Статья автозаводчанина, офицера-афганца И.Р.Мухаметова «Не проходите мимо» из этого сборника - про ростки неонацизма у нас под боком, оказалась пророческой: Россия сегодня встала против неофашизма и неонацизма, но теперь уже в славянском государстве. В марте этого года статья была опубликована в газете «Красное знамя». Вот мне и вспомнился рассказ Юрия Кириченко. Я переслал ему статью «Не проходите мимо» и попросил прислать рассказ о той его истории «про бандеровщину» для газеты «Красное знамя». И только получив его рукописный рассказ о тех событиях, я понял, что находилось у «айсберга» под водой! Я вычитывал рукописные строки, и, перекладывая их на бездушный компьютерный язык, чувствовал, как в горле появляется комок… Мне стало понятно, какую душевную боль перенёс мой друг, пытаясь донести до потенциального читателя личную историю о бандеровщине, и как он оберегал нас от этой боли прежде... 

Надеюсь, что читатель, который только что ознакомился с опубликованной выше историей Юрия Васильевича Кириченко, будет, так же как и я, благодарен ему за его гражданское неравнодушие и душевную боль! И ещё лучше поймёт, как опасно оставлять всходы неонацизма и неофашизма без присмотра; как легко «айсберг истории» может протаранить нашу современную «озападненную» жизнь. И что единственно возможный путь – непримиримая борьба с фашизмом, чем и заняты сегодня наши славные парни, да поможет им Бог!

В преддверии Второй мировой войны республиканская Испания боролась с фашистской диктатурой Франко. Лозунгом республиканцев было «No pasaran!» («Они не пройдут!»). Как известно, республиканская Испания пала. Произошла глобальная фашизация ряда стран Европы. А потом случилась Вторая мировая война… Благодаря несгибаемости Советского Союза и победе советского народа штандарты нацистов символично легли у подножия мавзолея В.И.Ленина, а точка в кровопролитнейшей из войн на планете Земля была поставлена в логове германского фашизма - городе Нюрнберге на Нюрнбергском процессе. К сожалению, запоминания уроков того процесса осуждения человеконенавистнического строя хватило только на продолжительность жизни одного поколения… Здесь не могу не вспомнить слова своего отца, сказанные им в 50-летний юбилей Великой Победы - последний День Победы для нашего отца. Он, как и многие фронтовики, не любил вспоминать то время. И лишь «фронтовые 100 грамм» дали повод прорваться его эмоциям, когда он сказал: «Война – грязное дело, дети мои! Не дай Бог никому это больше пережить!» Увы, беда снова у наших ворот.

24 февраля началась специальная военная операции ВС РФ по принуждению Украины к демилитаризации и денацификации. О героизме наших воинов на этой боевой операции наш президент на митинге в честь восьмой годовщины Крымской весны сказал: «Наши воины, когда надо, закрывают своей грудью других, как родных братьев. Давно этого не было!» Да, в этот раз ситуация в корне не похожа на то, что было восемь лет назад; гибнут наши дети, ведомые крылатой фразой «Есть такая профессия - Родину защищать!». Они гибнут за нас с вами, уважаемые читатели! Гибнут с ЧЕСТЬЮ! А посмотрите, сколько молодёжи бесславно гибнет от пьянства и наркомании в мирной жизни, не на поле боя, а среди нас с вами, также неся боль и страдания своим матерям?!

Посему, в завершение темы, считаю нужным сказать следующее. Уважаемые россияне! Давайте и мы в меру своих сил поддержим наших ребят ТАМ! Давайте начнём «возвращаться к нашим берегам» - русскому образу жизни, без бесконечных телешоу со «стиркой грязного белья» и пропаганды разврата ума и тела, без всяких «WОW!»; без бесконечной вереницы вывесок на не всегда грамотном английском; без ещё многих «их» штучек, пришедших в нашу жизнь «оттуда». После 1812 года во Франции быстро появились «БИСТРО». Так давайте будем стараться, чтобы и сегодня не мы им заглядывали в рот: «Welcome, dear friends», а они, пусть даже сквозь зубы, говорят: «Добро пожаловать, дорогие друзья!» По-русски! Последние слова, конечно, вовсе не означают, что именно только по-русски. Наша Россия очень многонациональна, и нас объединяет и делает бесконечно сильными гениальная фраза нашего классика Мустая Карима: «Не русский я, но россиянин!». Я тоже не русский, а татарин, но россиянин, рождённый в СССР! Чем и горжусь…

С уважением Ямиль Авхадиев, ветеран труда РБ, техник авиационного корабля, гвардии старший лейтенант, служивший Родине в Заполярье в 1980-1982 годы.