Вызов ассоциативному мышлению

Всякий раз, видя объявления о выставках произведений искусства, созданных в абстрактной манере, я испытываю особенное чувство. Это не восторг от возможности соприкоснуться с «возвышенным прекрасным», это не неприязнь к тому, что не вписывается в «прикладной» образ мышления и потому бессмысленно, это не стыд за свою «необразованность», не дающую проникнуть в «тайники современной живописи».

То, что я ощущаю, скорее больше похоже на вызов моему абстрактному мышлению. Смогу ли я понять замысел автора, сумею ли почувствовать те эмоции и переживания, которые подтолкнули художника к созданию той или иной работы – вот тот «багаж», с которым я вхожу в выставочный зал.

Мир современного искусства, особенно той его части, которая относится к живописи, скульптуре и их производным, крайне противоречив и неоднозначен. Безусловно, человек, привыкший подходить утилитарно, будет крайне разочарован отсутствием в нем фотографической достоверности и совершенной техники исполнения. Он не найдет здесь натюрмортов, которые он мог бы повесить у себя в столовой, или умиротворяющих пейзажей для украшения стен в гостиной, парадных портретов знаменитостей при всех регалиях и всех тех банальных сюжетов вроде котиков, русалок или розовощеких детишек.

Разочарован будет и приверженец реализма, для которого красный только красный, а всякие краплаки, киновари, алые и кармины – отклонения от генеральной линии, недостойные внимания и изображения. Не найдя здесь деревьев – деревьев, домов – домов, неба – неба и солнца – солнца, он покинет выставку, унося в себе неприязнь и возмущение.

Не найдет здесь искомого и классицист, ища идеальные пропорции, воспевающие совершенство природы и человеческого тела.

Сторонники исторической точности и хронологии недоуменно пожмут плечами, ибо ни того ни другого им предложено не будет.

Можно продолжать этот список довольно долго, но суть его будет сводиться к тому, чего в абстрактном искусстве нет. А что же в нем есть? Что может предложить зрителю абстрактное искусство?

Для того чтобы в этом разобраться, нужно совершить небольшой ретроспективный экскурс. Принято считать, что изобразительное искусство развивалось от примитивных форм, известных, например, по сохранившейся до нашего времени палеолитической наскальной живописи (пещера Альтамира), до периода своего первого расцвета в Эллинистическую эпоху. Можно проследить, как художники стремились к совершенству не только в точности передачи окружающего мира и человеческого тела, но и в отображении характеров изображаемых персонажей и сюжетов. Затем насупило время Средневековья, с его откатом в сторону упрощения, доходящего порой до примитивизма. Следующим этапом была эпоха Возрождения с ее возвращением к канонам классицизма. Чем ближе мы будем подвигаться к настоящему моменту, тем явственней мы будем видеть смещение фокуса интересов изобразительного искусства от внешних форм к внутренним, от простого точного изображения предметов к стремлению художественными средствами передать мгновение чувства, миг ощущения, впечатление.

Вот именно за этим – за чувствами, ощущениями и впечатлениями Раиса Гаитова – я и иду на выставку его работ.

Как и положено, первой меня встречает фотография художника. Овальное лицо, квадратные усики, легкая улыбка и лучики морщин из уголков глаз, свидетельствующие, что улыбка – частый гость на этом лице. И ощущение припрятанного озорства. В памяти почему-то сразу всплывает советский анимационный фильм «Тюк!» по мотивам произведений Зощенко и Хармса. Интригующе!

А вот и автопортрет. Работа скорее символичная, чем абстрактная, но это не мешает ей подтвердить первые догадки о характере автора. Несомненно, в этом шестиугольнике со скругленными углами угадывается лицо Раиса Гаитова, с характерным прищуром, показывающего аккуратненький розовый язычок кому-то, кто внимательно наблюдает за ним из верхнего левого угла картины. И хотя в целом линии на холсте плавные, текучие, становится понятно, что в любой момент могут показаться и зубы в виде острой шуточки, как у голубого зверька с радужной пастью, что выглядывает над левым глазом художника. А профиль человека в бейсболке справа вверху наводит на мысли об улице. Явно перед нами сценка из уличной жизни, где среди движущейся толпы прохожих автор, поймав на себе любопытствующий взгляд, реагирует на него озорной миной. Но это не конец истории. Теперь становится интересно, как отреагирует на это хозяин взгляда, проникшего в личное пространство художника? А как бы я сам отреагировал?

Следующая работа, производящая впечатление, называется «Свет в окне: красное и чёрное». Но это уже не те эмоции, что искрят юмором и остротами. Здесь тяжесть бытия одинокого пожилого человека в красном, тоскливо глядящего на свет. Окно там, высоко над полом, до него уже так тяжело добираться дряхлеющим мышцам, что остается только смотреть, вспоминая молодость и сохраняя в душе крупицы надежды. Отмечаю для себя широту диапазона интересов художника к переживаниям человека.

И не только человека. Картина «Мартовские коты» снова возвращает меня в светлую атмосферу иронии. Ну кому не знакома эта кошачья жизнь? Весенняя озабоченность вопросами флирта, выбора пары, продолжения рода, сопровождаемая душераздирающими «концертами»? Что же, иногда интересы полов не совпадают и направлены в разные стороны, прямо как на этой картине. Особенно умиляет кошка с человеческими губами и грудью. Да, у них все практически так же, как у нас. Или у нас, как у них?

Ассамбляж «Бык». Основа – туша черного вертикального куска дерева. Металлическая решетка грудной клетки. Обломок металлического стержня с острым концом копыта. Провода вен и удерживающих пут. Деревянная плоть, стальной характер. Сами собой в памяти возникают строки Андрея Вознесенского:

«По стене свисала распластанная,

за хвост подвешенная с потолка,

в форме темного контрабаса,

безголовая шкура телка».

Не знаю, этими ли словами вдохновлялся автор, но вместе с ними работа зазвучала особыми нотами.

А «Три стихии» снова тащат из памяти кадры картины анимационной. На сей раз это «Сундук». Обе они наполнены какими-то мелкими существами, напоминающими одноклеточных животных и планктон, копошащийся в капле воды под микроскопом. Ах, вот оно что! У обоих мультфильмов один режиссер – Юлиан Калишер.

Зябкостью, колеблющимися ветвями деревьев, первыми вспорхами проснувшихся птиц веет от картины «Утро». Первые солнечные лучи розовят облака за оконной рамой. Интересно, если бы я не прочел название, какие ассоциации у меня вызвало бы это полотно? Кажется, именно такие, с начинающимся ветреным рассветом, раздувшим шторы.

Конечно, посещение выставки абстрактного искусства в чем-то сродни прохождению тестов Роршаха. Глядя на чернильные кляксы, человек на самом деле заглядывает в себя. Но в том и прелесть абстракций, что для каждого они становятся неким зеркалом, позволяющим со стороны взглянуть на свой внутренний мир, скрытый частенько за непроницаемой завесой внешности. Однозначно можно сказать только две вещи. Первая, ни в коем случае к работам Раиса Гаитова нельзя подходить с полярных точек зрения – «я художник, я так вижу» и «то, что мне нравится – хорошо, а то, что не нравится – плохо». И вторая, если человек интересен как личность, значит, и работы его будут интересными.

Что же, не сильным преувеличением будет сказать, что сегодня я познакомился с интересным человеком – Раисом Гаитовым.