Однажды в их старческий уклад залетел свежий ветер. Как раз в мае в дом, что стоял в середине улицы, заехала молодая семья. Ну как семья – мать с сыном. Танзиля с Костиком приехали утром с двумя чемоданами и клетчатым саквояжем, открыли дом и принялись обустраиваться.
Танзиля была дочерью Марьям, которую проводили в последний путь зимой. Танзиля навещала ее время от времени, а сама жила неподалеку, в городе. Работала на комбинате, растила сына. А муж ее, отец мальчика, не бывал тут ни разу.
Танзиля первым делом вынесла из дома половички, прошла в огород и принялась их вытряхивать. Соседка Вера Ивановна знала ее с детства и называла на русский манер Тоней, она подошла к забору и завела разговор с Тоней. Та рассказала, что в городе они жили в малосемейке, соседи были шумные, а у Костика слабое здоровье. Нужен свежий воздух.
- А тут вот мамы не стало. И дом пустовать будет, что ли? И Костику здесь, наверно, лучше будет. А на работу буду отсюда ездить, тут ведь недалеко, автобус ходит каждый час, – говорила Тоня.
Так они и устроились. Огород им вспахал мотоплугом старик-сосед Васим. Танзиля с сыном посадила на пол-участка картошку, а на остальной части – лук, морковь и другие овощи. Посередине оставался еще и свободный участок, туда Тоня вынесла из сарая старенький стол, накрыла его клеенкой. Прикатила два чурбачка, на них положила доску, получилась скамейка. По вечерам они с Костиком выходили сюда с подносом, на котором стояли чайник, чашки, печенье или блины, испеченные Танзилей, и пили чай под яблонями, осыпающими белые лепестки.
Вера Ивановна ей отделила клубни георгинов и дала другие цветы-многолетники, научила, как за ними ухаживать. А баба Нина, чей огород примыкал с другой стороны, всё жаловалась Тоне на своих сыновей, которые не хотели помогать ей по огороду, а приезжали, по ее словам, только «водки попить, а потом до обеда дрыхнуть». Зато она хвасталась успехами своего внука и внучки, которые «прямо умнички, учатся на одни пятерки».
- На них вся и надёжа, – вздыхает баба Нина и, закутав поплотнее свою вечную шаль на телогрейке, уходит снова на свой огород, склоняется над грядками. Несмотря на преклонный возраст, все соседи содержат огороды в полном порядке.
В один из июньских дней Тоня вынесла на столик в огороде большой поднос с разными угощениями. Подойдя к забору, стала звать тетю Веру, а потом и бабу Нину к столу. И деду Васиму через огород Нины крикнула.
- Что за праздник, день рожденья, что ль? – спросила Вера Ивановна.
Вечно обиженная на весь белый свет баба Нина преобразилась на глазах. Как была – в телогрейке и шали она прошла на огород к Тоне, встала в артистическую позу, руки в боки, стала отплясывать да притопывать, да запела скрипучим старушечьим голоском, но с блеском в глазах, с улыбкой и озорством. Вот уж от кого невозможно было ожидать такого выхода!
Тетя Вера так и покатилась со смеху. Дед Васим шел к столу со своим угрюмым выражением на лице, но увидев «выступление» бабы Нины, остановился, оторопев, и невольная улыбка слегка тронула его губы. Боком-боком он обошел старушку и сел на чурбак возле стола. Надо сказать, что Нина и Васим не ладили. Да что говорить – просто терпеть не могли друг друга. То ей казалось, что его яблоня заслоняет ей солнце на участке, то ему мешал дым от шашлыков, которые жарили приехавшие к бабе Нине гости. Нередко вся округа слышала их перебранки. Но тут, соблюдая гостевые приличия, они чинно сели к столу и просто не смотрели друг на друга.
Танзиля потчевала гостей, те говорили красивые пожелания имениннице.
- Твоя мама красиво пела на своем языке, может, и ты нам споешь? – предложила тетя Вера.
Танзиля запела. Голос ее, не очень громкий, но мелодичный выводил старинную татарскую мелодию. Васим присоединил свой густой баритон.
- Красивая песня, хоть слова и не понятны, а душу трогают, – сказала баба Нина. А потом засмеялась: – Эх, гармошку бы! Я бы вам такие частушки спела!
- Так есть гармошка, – сказал Васим. – Сейчас принесу.
И быстро зашагал к своему дому.
Вечер получился веселый и добрый, Нина пела частушки, Васим играл на гармошке, Вера и Тоня подпевали. Костик заворожено смотрел на движения пальцев гармониста.
Это праздничное гулянье сдружило соседей. Баба Нина перестала ворчать на Васима. Васим стал учить Костика играть на гармошке. А Вера – она всегда была за добрые отношения. Так приезд тихой и скромной Танзили с сыном преобразил жизнь улицы, наполнив ее теплотой и новой радостью.