Крупный пожар в торговом центре в Нефтекамске
Все новости
Зарисовка
19 Ноября 2020, 17:35

Танцы и волки

После окончания семи классов мы – касёвские, ташкиновские, марьинские девчонки и мальчишки – пошли учиться в среднюю школу, которая находилась в районном центре – в Николо-Берёзовке, в девяти километрах от Касёво.

Мама всегда провожала меня за околицу села. Она шла от дома и до конца улицы Трактовой: сейчас это примерно до здания бывшей первой школы. Если был ветер, то она закутывала меня большой шалью поверх котомки и концы завязывала под котомкой. Было тепло. Мы проходили девять километров за полтора часа, а если была непогода, то на дорогу уходили все два часа.
Николо-Берёзовка казалась нам городом: красивые кирпичные дома, деревянные тротуары, пристань на Каме, средняя школа, техникум, лесная школа. Было много молодёжи. Мы не ходили домой каждый день: далеко всё же, поэтому «стояли» на квартире. А в конце недели, в субботу после уроков, шли домой, ночевали, а в воскресенье – обратно.
Транспорта никакого не было, лошадей тоже. Только почта. Иногда мама с почтой отправляла ведро картошки. А так – вещевой мешок за плечами, в нём каравай хлеба (хлеб пекли сами в русской печи), полуторалитровая бутылка молока, шанежки и катышки из мяса – как фрикадельки, по два катышка на день. Это зимой. Холодильников не было, а потому весной и ранней осенью мяса не давали.
Я жила на квартире у тёти Мани. Комнаты отдельной не было, моя кровать стояла в зале. Уроки учила тоже в зале, за столом. У тёти Мани была дочь Нина. Она работала учительницей за пять километров от Николо-Берёзовки в деревне Карякино. Уезжала на неделю. Нам так было лучше: в субботу она возвращалась, а мы отправлялись домой, поэтому с ней не сталкивались. Её муж Иван Павлович (мы его звали дядей Ваней), участник войны, был очень добрый. Детей у них не было, только поженились.
Жила я у них не одна, а с подругой Шурой. Мы вдвоём спали на односпальной койке. Когда мы с ней укладывались, то сетка у койки проваливалась, как гамак, почти до пола. Как мы спали?! Видимо, молодость всё списывала: мы высыпались. Через год Шура ушла, найдя жильё подешевле.
По субботам в школе проводились вечера, танцы. Но нам надо было идти домой за продуктами, поэтому мы не оставались. В восьмом классе мы ещё сильно скучали по дому, по семье. Меня дома ждали два брата – Юра одиннадцати лет и пятилетний Вова, бабушка Анна Фёдоровна, папа и мама.
В девятом классе мы попривыкли, стали иногда оставаться на субботние вечера, но родители бывали недовольны, потому что нам каким-то образом надо было передать продукты.
Как-то раз мы с Верой Сюткиной решили остаться на танцы, а потом пойти домой. Танцы закончились в полночь, и мы пошли. Была зима, кругом снег. Мы положили свои вещи на санки, привязали свои котомки. Нащепали лучины и тоже привязали поверх котомок, взяли спички. Пока шли по лесу, было очень страшно: кустики по дороге казались нам волками. В те годы волков было много.
Прошли лес, впереди открылось чистое белое поле, на душе стало спокойнее. Когда до Касёво осталось примерно полтора километра, мы увидели на дороге волка: сидит себе и не шевелится, ждёт нас, чтобы съесть! Тогда мы стали зажигать лучину, но поскольку шёл снег, она не горела, так как отсырела. Я говорю: «Хорошо, лучина не горит, тогда мы возьмём её в руки и направим волку прямо в глаз». Так и пошли…
Подходим к волку, а это оказался столбик высотой в метр: остался от старого мостика. Всего столбиков было четыре, но три сломались (или сгнили). Раньше мы его не замечали – днём, а вот ночью он нас здорово напугал.
Когда мы поняли, что это не волк, заорали песни во всю глотку: «Широка страна моя родная», «Марш энтузиастов», «Сталин – наша слава боевая, Сталин – нашей юности полёт, с песнями борясь и побеждая, наш народ за Сталиным идёт». Вот так мы, счастливые и невредимые, в два часа ночи постучались домой. Мама, открывая дверь, удивилась: «Почему поздно? Вас много шло?». «Нет, – говорю. – С Верой Сюткиной вдвоём». А сама сладко уже засыпала на тёплой печке…
Тамара АТЕПАЕВА.
Читайте нас: