+6 °С
Облачно
ВКTlgrmDZENОК
Все новости
Зарисовка
6 Июля 2021, 12:35

Первая послевоенная зима

Нынче снега так много, что нам, ребятам, не надо искать места для игр. Очистили лед кататься на самодельных деревянных коньках, а берега превратились в крутые снежные горы.Сегодня в школе не учимся – выходной. Все собрались и только договорились играть в войну против фашистов, как услышали, что нам кричит незнакомая тетя, стоящая на другом берегу.

- Таскира, кызым, Таскира! – повторила она несколько раз.
- Тебя же зовет! - говорим мы все Таскире, она стоит и не знает, что делать. Как бы нерешительно подошла к той женщине и, громко сказав что-то, побежала. Не домой, а в сторону колхозной фермы, там ее мама ухаживает за телятами. Мы все бросили свои деревянные автоматы, и побежали за ней. Я никак не мог догнать ее. Она наша соседка, я даже не знал, что она умеет так быстро бегать. Я от волнения упал. Меня обогнали дяди верхом на лошади, дяди с вилами и лопатами, одна тетя бежала с ведром. Я подумал, значит, где-то пожар. Но нет же дыма.
Вместе со всеми добежал до фермы. Смотрю, многие мужчины забрались на крышу телятника и лопатой копают снег, вилами кидают на землю старую солому. Крыша телятника такая.
Думаю, как же все поднялись туда? Я знаю, удобное место – это со стороны реки. Когда играем в прятки, я всегда раньше всех поднимаюсь и, как победитель, кричу: «Советский Союз».
Ой, какой низкий стал телятник, от тяжести снега, наверное, упала крыша. Там же телята были, мама Таскиры, наверное, плачет.
Людей собралось много, шумят, спорят. Охранник дедушка Низами потерял шапку, гоняет людей подальше, чтобы не мешали. Я его знаю: нас всегда гоняет, когда играем на ферме. Но не ругается. Вот сегодня повторяет слова проклятия фашистам.
Таскира стоит подальше, ее крепко обняла та тетя, которая приходила на берег, ее не отпускает. Они обе громко плачут.
Где же ее мама? Она что, тоже там осталась, где телята? Еще утром со мной шутила, что я медленно расту, улыбалась. Из-за слез на глазах, передо мной все оказалось в тумане. Не могу найти среди людей Таскиру. А вот она: ее голубые глаза полны слез, дрожат губы, тонкими пальчиками держит белый платочек, закрывая нос. Она, кажется, стала совсем маленькой.
Начало трясти и меня. Стою и повторяю слова молитвы, которой научила нас соседская бабушка, прошу Всевышнего, чтобы мама Таскиры была жива.
Председатель колхоза дядя Ахияр в своей шапке-кубанке, он в ней вернулся с фронта, велел всем отойти подальше. Вот из-под снега стали видны фуфайка и платок с красными цветочками. Нет, не живая! Тети и бабушки начали громко плакать, а дяди неловко отвернулись в сторону. У меня, казалось, что-то оторвалось в груди, заболел живот. Забыл и слова молитвы, которые недавно повторял.
Три молодых мужчины осторожно принесли тело тети Сагиды и положили на сани. И вдруг подул ветер – открылся платок с ее лица. Оно было белое-белое, как мел, которым мы в школе пишем на черной доске.
Как бы боясь разбудить покойницу, все замолчали. Даже мерин перестал жевать сено и, подняв голову, посмотрел на собравшихся. Председатель колхоза дядя Ахияр с вилами в руках вышел вперед, снял шапку и, глядя на свои заснеженные валенки, сказал:
- Это горе пришло неожиданно. - Голос у него задрожал, но он продолжил. - Это все еще жертвы войны. Много смертей видели на фронте, тяжело было хоронить друзей, но сегодняшнее горе особенно трудно пережить. Пусть это будет последняя жертва войны. Все мы наладим и построим, однако жаль, все это не увидит наша героическая труженица Сагида.
Все собравшиеся кивали головой, выражая свое согласие. Я тоже дал себе слово во всем помогать Таскире, моей соседке: у нее ведь теперь нет ни папы, ни мамы. Пусть только попробуют обидеть ее хулиганы с соседней улицы.
Дедушка Низами взял в руки вожжи. Вдруг Таскира вырвалась из объятий тети и буквально прыгнула в сани к маме. Сколько ни уговаривали, она сидела, не отпуская мамин рукав.
- Ах бедное дитя! – сказала стоящая рядом со мной бабушка. У меня опять в горле появился какой-то комок, его никак не мог проглотить. Со скрипом тронулись сани с места. И мерин, который обычно не шагал без громкого понукания, идет и идет. За санями шагают молчаливые люди, вооруженные лопатами и вилами. Шагают тихо, будто тени.
Уже вечер, солнце спряталось за тучами, которые собрались у самого горизонта...
Автор:Р.Нуртдинов.
Читайте нас: