Деревня без косы

Эпопея сенокоса

Следующий этап сенокоса – подвозка заготовленного сена и размещение его на хранение. Целая эпопея! Сначала необходимо найти транспорт. Самым верным видом транспорта в деревне, конечно же, является лошадь. Количество рейсов при этом увеличивается. Нам же несказанно повезло, что в соседях жил дядя Равиль, и мы чаще привозили сено на его тракторе. Время – самое ценное во время сенокоса, работать нужно быстро, бегом. Потому что этот заветный трактор ждут ещё несколько семей. Техника мощная, телеги вместительные, за раз можно увезти половину заготовленного сена. Едешь себе на вершине воза и любуешься красотой родной природы. Кто-то лежит, отдыхает, кто-то затянет мелодию. Мне всегда казалось, что дорога домой из леса – бонусное время для отдыха. Потому что впереди ждёт самая сложная, самая нелюбимая, пыльная работа – принимать сено на крышу сарая. Нужно успевать оттаскивать сено, которое кидают снизу, на другой конец хлева, и принимать новую партию. При этом ещё успевать утрамбовывать и посыпать солью. Наполнять хлева – тяжкий труд, но набитые до упора сеновалы – гарантия благополучной зимовки.

Чтобы заготовить корма в достаточном количестве, приходилось искать сено в затерянных чащобах, на опушках леса. Отец наизусть знал эти труднодоступные места и после работы в одиночку направлялся туда. На следующий день рано утром будил нас и просил, чтобы мы шли ворошить вчерашнее сено. Нам предстояло найти эти места в лесу, и из тени вытаскивать их на солнечное место, чтобы сено быстрее высохло. «Возле кривой берёзы», «у огромной сосны», «где много дягиля» – так он обозначал эти места. И мы с ног сбивались, отыскивая эти участки, а взрослея, знали их уже наизусть. Не страшно, что нужно топать далеко, мы боялись, что не сможем найти сено, скошенное отцом. Пока ищешь, проходит время, а во время сенокоса дорога каждая минута. Поэтому мы сызмала знали в лесу все папины «особенные» места. К тому же, когда идёшь в лес, уже засекаешь, где растёт малина, черёмуха, орех. Лес снабжал нас и сеном, и дровами, и ягодами, и полезными травами, наверное, поэтому у нашего поколения отношение к природе совсем другое.

Молоко – в магазине, мясо – на рынке

Сейчас сенокосная пора проходит совсем по-другому – незаметно, тихо. Во-первых, в деревнях очень мало скотины. Во-вторых, траву, как раньше, косой уже никто не косит. На это есть тракторы, тут же собирают на рулон и подвозят до двора. Лишь бы были деньги.

Нет необходимости ходить в лес за сеном, для нескольких голов скотины на всю деревню можно возле деревни заготовить сено на всю зиму. Только никому это сейчас не нужно.

- А зачем мучиться? Всё же есть в магазине - и мясо, и молоко, и сметана! - возразила мне однажды собеседница в одной из деревень района. Я спорить не стала. Население согласно пить порошковое молоко, кушать неизвестно откуда завезённое мясо, напичканные химией окорочка.

А между тем поля зарастают молодой берёзой, а леса становятся заброшенными. Не ухожены даже посадки. Раньше в районах были лесхозы. Каждой весной их работниками высаживались молодые саженцы, леса обновлялись. Посадки распределялись работникам под сеноугодья. Люди ухаживали за молодыми рассадами, косили траву. Сейчас в районах лесхозы сократили, объединили, штаты распустили. Не потому ли по всей стране в лесах нет порядка?

А о детворе и говорить не приходится – сомневаюсь, что нынешние дети ходят собирать орехи, черёмуху, малину. Разве что за земляникой и клубникой? Да, в сезон грибов леса встречают людей. Но с косой за сеном туда уже никто не идёт, леса, наверное, давно не видели такой картины.

«Хватит и того, что мы раньше мучились. Ни родители, ни дети не могли толком отдохнуть. Сейчас не надо вставать ни свет ни заря, и дети спят спокойно!» - вспоминаю слова той женщины. Тут не поспоришь, не только дети, мне кажется, деревни целиком находятся в каком-то дремлющем состоянии. А тем временем исчезают традиции, обычаи, которые свойственны только деревне.

Наш папа всегда говорил, что без коровы – хозяйство пустое, и сам в пример другим до 86 лет держал скотину, обеспечивая нас, детей и внуков, мясом, сметаной, молоком, творогом, маслом. Конечно же, мы не ждали от него мяса и молока, могли привозить из города. Папа был за экологически чистые продукты. Разве можно заменить деревенскую сметану на городскую? А молоко, творог? А ещё он переживал за судьбу деревень. Не мог смириться с тем, что деревни стареют, мечтал о том, чтобы молодые семьи, коих в деревне единицы, держали живность, старался быть примером для них.

Не сужу, хорошо это или плохо, но за какие-то двадцать-тридцать лет изменился весь уклад деревенской жизни. Молодых семей практически не осталось. Да и содержать скот сейчас нелегко – всё дорого, не сеном одним сыта корова.

...У нашего поколения деревни ассоциируются со свежим парным молоком, сенокосом, гогочущими гусями. А что из себя представляет деревня для нынешних детей? Неужели они при слове «деревня» будут вспоминать улицы, заросшие травой, разбитые фермы, пустые хлева, огороды, которые заросли крапивой, лебедой?