Крапивные джунгли. Из цикла «Гайнинские рассказы»

На столе для нас всегда стояло что-то съестное, например, большой кекс с изюмом и два стакана молока. Утренняя смена родителей в колхозе длилась недолго, поэтому такого перекуса было достаточно. Мы садились прямо на стол, быстро выпивали молоко и принимались за выпечку, старательно выковыривая из неё изюм. Делали мы это аккуратно, но, как оказывалось потом, крошки были по всему дому.

Возиться с кексом нам всегда помогал кот, который не любил изюм, но охотно лакомился хлебными остатками. Он был очень терпелив, особенно когда нам вдруг приходило в голову надеть на его шею мамины бусы, чтобы вознаградить за компанию. Тигровой окраски кот убегал через специально сделанную для него дырку в погреб и возвращался уже без украшения. Не все бусы потом мама находила под полом – из погреба кот мог легко выбежать на улицу. Мы тоже хотели оказаться там и часто подолгу смотрели то в одно окно, то в другое. Лето и солнышко манили нас, но замок, висящий на двери, всегда напоминал, что нужно дождаться родителей.

В один из дней, когда молоко было выпито, батон с маком растерзан, а кот украшен бусами, мы, как обычно, смотрели на улицу. Желание выбраться было настолько сильным, что мне неожиданно пришла идея – сделать это через окно. Я спросила у сестрёнки:

- А ты не побоишься?

- Не-а, – ответила мне Регина, не вполне понимая, что её ожидает.

- Тогда давай откроем окно и посмотрим, высоко или нет, – предложила я ей и начала искать шпингалет на раме.

Но его не оказалось, что удивило и расстроило нас – неужели мы так и не сможем выбраться на улицу? Окон было шесть. Пришлось спуститься и подняться ко второму, которое тоже оказалось глухим. На счастье, третье окно всё же было закрыто щеколдой, которую мы, хоть и не с первого раза, но всё-таки открыли. Помню свежий воздух и ветерок, которые тут же ворвались в дом, и наш детский искренний восторг. Сев на подоконник, мы выглянули на улицу и посмотрели вниз – было совершенно непонятно, на каком расстоянии находится земля, потому что она от стены дома до забора была усеяна крапивой. Заросли колючего растения были густыми и непроглядными. И первые несколько минут мы удивлялись тому, насколько же крапивы много.

Регина расстроилась и погрустнела. В силу возраста гениальные идеи тогда посещали только мою голову, и этот момент не стал исключением:

- Давай наденем штаны и кофты, чтобы, когда спрыгнем, не ужалиться, – предложила я сестрёнке.

- Давай, – она охотно согласилась и, спустившись с подоконника, побежала рыскать в вещах.

- Только толстое надо, толстое, – переживая, советовала я Регине.

К переодеванию мы подошли скрупулёзно: нашли зимнюю одежду, тщательно заправили штаны в носки и даже натянули перчатки. За лицо не переживали, считая, что сможем аккуратно раздвинуть крапиву руками и потихоньку выбраться. В полной экипировке мы снова забрались на подоконник, и мне, как старшей, выпала великая честь выпрыгнуть из окна первой, что я и сделала без доли страха и сомнения. Но, точно и безболезненно приземлившись на ноги и оказавшись под окном, я вдруг увидела, что крапива намного выше меня. Даже встав на носочки, я не смогла достать вытянутой рукой до её верхних листочков. 

- Ого, какая она высокая! – удивилась сестрёнка. – Я боюсь спрыгивать.

- Не бойся, она же не кусается, мы же одетые, – поддержала я Регину, потому что совсем не хотела стоять в густой крапиве одна.

Сестрёнка спрыгнула не сразу, долго собираясь с духом. Несколько раз мне даже пришлось продемонстрировать ей, что крапива не жалит через перчатки, кофту и штаны. Казалось, что на уговоры у меня ушла куча времени. Убедившись, что за окном безопасно, Регина всё же решилась на прыжок. Я протянула к ней руки, наивно полагая, что смогу поймать. Но траектория её непродолжительного полёта не была ориентирована на мои руки, поэтому Регина просто упала на меня, сбив с ног. Сидя на земле, мы неожиданно услышали мяуканье Тигрика – он стоял на подоконнике и смотрел на нас своими зелёными глазами. Наверняка кот понимал, что не уследил за детворой и ему попадёт от наших родителей за такую халатность – отец его недолюбливал. Мы быстро встали и начали звать его к нам – не стоять же нам там вдвоём. Он, недолго потоптавшись, тоже спрыгнул, но взять его в руки нам не удалось – Тигрик быстро скрылся в крапивных джунглях, махнув на прощание хвостом.

- А куда он пошёл? – удивилась Регина, вопросительно поглядывая в сторону его исчезновения.

- Не знаю, – ответила я, присев на корточки.

- Тигрик! Тигрик! – начала звать кота Регина.

- Не зови, не придёт он, – уверила я сестрёнку и, встав, огляделась.

Смелость моя куда-то пропала, как только я поняла, что пришло время выбираться. Крапива хоть и не жалила, но выглядела всё же гнетуще. И «надсмотрщик» наш сбежал, что тоже поубавило в нас энтузиазма. Взявшись за руки, мы уже собрались сделать первые шаги, но вдруг поняли, что не понимаем, в каком направлении двигаться. Вправо идти или влево? Куда ни глянь, пейзаж везде один. Чтобы хоть как-то сориентироваться, мы начали вспоминать, что видели из этого окна, когда были ещё в доме. Но сделать это нам не удавалось – какое из шести окон было выбрано нами для побега мы уже и не помнили.

Мне стало не по себе. Крапива же, раскачиваясь от ветра, выглядела угрожающе, отчего я тут же заплакала. Мне не хотелось пугать сестрёнку, но перед глазами возникла картина того, что мы никогда не сможем выбраться оттуда, и даже родители нас не найдут. Тут же представилось, как мы живём в этой крапиве, растём и очень скучаем по маме и папе. Поэтому сдержать слёзы мне было сложно. Регина, глядя на меня, тоже расплакалась. Мы ревели в унисон, но нас никто не слышал. На улице, которая обычно была оживлённой, не было никого. Казалось, что вся деревня вмиг вымерла, и остались только мы и жутко высокая крапива.

Времени прошло немало, но мы ещё не устали реветь, а потому продолжали это делать в надежде, что нас кто-то услышит. Вопя, мы не сразу заметили Тигрика, который стоял на подоконнике и мяукал, но отчётливо услышали папин голос из того же окна.

- А что вы тут делаете? – спросил он грозно.

- Стоим, – ответила я сквозь слёзы.

- А как вы окно открыли? – удивился отец.

- Вот так открыли, – показала я папе.

- Доставать вас или там останетесь? – лукаво поинтересовался он.

- Доставать! Доставать! – закричали мы, желая как можно скорее выбраться оттуда и оказаться в доме. Тигрик тоже замяукал, поддерживая нас.

- Тебя забыл спросить, что делать, – сказал отец коту и по очереди затащил нас обратно в дом. 

Мы были рады неожиданному спасению и не сразу сообразили, что надо бы снять с себя зимнюю одежду и перчатки. Поэтому, когда на пороге показалась мама, её первый вопрос прозвучал так:

- А вы почему в штанах и перчатках?

- Чтобы крапива нас не покусала, – честно призналась я.

- Крапива? – удивилась она, но, бросив взгляд на зеркало, спросила: – А где мои жёлтые бусы?

- Это Тигрик их в погреб утащил! – закричали мы, показывая пальцем на кота.

В тот день ему почему-то не попало от наших родителей. Ни веником, ни метлой. Они не отругали его за бусы и за то, что не уследил за нами и дал возможность выпрыгнуть из окна. Долго думая, почему же коту так повезло, мы пришли к выводу – Тигрик не зря сбежал от нас через крапиву. Он, скорее всего, добрался до колхоза, нашёл нашего папу и сказал ему, что нам срочно нужна его помощь. По-другому объяснить неожиданно тёплое отношение отца к нему мы не смогли.