Нефтекамец-доброволец Дмитрий Полубояринов о СВО: «Мы всё делаем правильно»

По зову долга

Впервые написал заявление еще в апреле 2022 года, отнес его в военкомат. Сказали: «Идите домой, мы вас вызовем, когда понадобитесь». Не вызвали. Сначала терпеливо ждал. Потом написал письмо министру обороны Сергею Шойгу. Ответа не дождался. Написал на горячую линию Президенту России Владимиру Путину. Тоже тишина. Сейчас смеётся: «Там, наверно, сотни тысяч разных писем приходит, разве всем ответишь!» А тогда просто снова собрался и пошел в военкомат. Было это спустя год после первого заявления – в апреле 2023 года. На этот раз взяли. Попал в башкирский отряд «Ватан».

«Мы хоть и добровольцы, но подписываем контракт с Минобороны и входим в состав действующей армии», - поясняет Дмитрий.

Интересуюсь: что сподвигло его пойти добровольцем? Задумался. Оказалось, что решение неспонтанное. Когда в феврале 2022 года президент объявил о начале специальной военной операции, как и все, стал напряженно следить за новостями. Объяснял дочерям, что происходит, для чего это нужно и почему в любых передрягах нужно быть на стороне своей страны, своей Родины. Как известно, молодежь зачастую точку зрения своих родителей не разделяет. «Я им рассказывал, какая наша страна великая, замечательная, что да, можно быть недовольным какими-то моментами, мне тоже не всегда и не все нравится, но в глобальном смысле наша страна великая, и защита ее интересов – это правое дело, это святой долг каждого россиянина. И, конечно, я не мог остаться в стороне. Как я могу, говоря своим дочерям о долге и патриотизме, остаться в стороне? Как могу убедить их?» И, кстати, перелом в мировоззрении дочерей почувствовал именно тогда, когда ушел добровольцем. А значит, это было верное решение.

Еще одной каплей в пользу решения идти добровольцем стал случай, рассказанный матерью, которая ездила во Владимир, заходила в храм помолиться и услышала рассказ батюшки. Оказалось, батюшка ездил на Донбасс с гуманитарной миссией. Проезжая мимо сожженного храма, он остановился, чтобы зайти внутрь и помолиться. Зашел и застыл в ужасе от увиденного: в храме был повешен православный священник, причем было видно, что его страшно пытали перед этим.

«Я понимаю, когда они стреляют в нас и убивают солдат. На войне как на войне. Но в чем провинился перед ними православный священник?! Человек мирной и всепрощающей профессии? Да еще убивать так по-звериному жестоко?! Это же настоящий фашизм. Я был там и видел, как они действуют. Сколько раз на моих глазах снаряды ВСУ прилетали в магазины, на остановки, где стояли мирные люди! Я сам артиллерист и знаю, как работает артиллерия: сначала действует разведка, определяя координаты нахождения противника, потом по их наводке отрабатывает артиллерия. Бывает, что в зданиях предприятий, в домах могут располагаться солдаты противника, и тогда эти удары понятны. Но тут же заведомо бьют по мирному населению! Заведомо! Не случайно! Побереги ты эти снаряды, чтобы ударить по армии противника, а то сами же жалуются, что снарядов не хватает. Но нет! Они бьют по мирным гражданам Донбасса и приграничных российских областей, и даже по своим же украинцам. Так на войне не действуют. Это настоящий терроризм!»

Бог бережёт

Вижу шеврон на рукаве Дмитрия с изображением православной иконы. «Батюшка подарил, Виктор Иванов, приезжал к нам в часть». Дмитрий – православный человек, и верит, что Бог спасал его не однажды. «Когда я впервые написал заявление, жена была против, не хотела отпускать. И мама плакала. Позже она мне призналась, что у нее было чувство, что если я пойду, меня обязательно убьют. А когда уходил спустя год, мама меня благословила, сказала, что теперь у нее спокойно на душе, и жена сказала: «Раз решил – иди». И кажется мне, что это было не случайно, что меня в первый раз не взяли. Это Бог меня уберег. Потом и там, в зоне СВО, было несколько случаев, когда я просто кожей чувствовал, что вот нельзя идти на это задание, но и приказ не выполнить нельзя, и в последний момент задание отменялось. Вот как это назвать? Везение? А я думаю: Бог уберег».

Есть среди сослуживцев и те, кто считает себя атеистом, и православные, и мусульмане. Бог – един для всех, считает Дмитрий. И когда сослуживцы-мусульмане приглашают отведать плов по случаю Курбан-байрама, обязательно угощается и поздравляет их с праздником.

«Мы здесь – одна большая семья, прикрываем спины друг друга и защищаем свое Отечество. И делить нам нечего».

О фамилии

Замечаю, что Полубояринов – старинная русская фамилия. Мой собеседник соглашается: «Да, мои предки – гербовые дворяне. Прадед служил в лейб-гвардии в Санкт-Петербурге. А другой прадед был награжден тремя Георгиевскими крестами. Говорят, был представлен к четвертому, но случилась революция. Сейчас вот пытаемся установить – если указ о награждении уже был подписан, просто не успели вручить, то он может считаться полным кавалером Георгиевского креста. Мой дед был эвакуирован из Ленинграда вместе с оборонным предприятием. Так наша семья оказалась в этих краях. А мамины предки – из кубанского казачества». Так что наш герой – потомственный защитник Отечества. 

Артиллерия – новые реалии

Срочную Саныч служил в ракетной артиллерии. Поэтому целенаправленно шел именно в артиллерийские войска. Правда, на этот раз попал в ствольную артиллерию. Рассказывает, что из сотни добровольцев, подписавших контракт, имевших хоть какое-то отношение к артиллерии, были он и еще два танкиста. Оказалось, многие, подписывая контракт, не обратили внимания, что набор идет в артиллерию. Интересуюсь, а куда же они планировали идти? Выяснилось, что большинство планировали попасть в штурмовые батальоны, такой настрой был у людей: лично сражаться с врагом. Многие уже успели повоевать до этого, для кого-то это был второй, а то и третий заход. «Мы – артиллеристы, у нас нет прямого контакта с противником, - поясняет Дмитрий. – Мы поддерживаем пехоту и штурмовые батальоны на расстоянии. Получили координаты, отработали, и потом по связи только слышим: «Красавчики, пацаны! Попали в яблочко!» А если промажем, то и матерком пошлют».

Башкирский добровольческий отряд «Ватан» входит в состав гвардейской артиллерийской бригады. Мой собеседник отмечает, что, несмотря на то, что артиллеристов среди добровольцев почти не было, подготовили их хорошо – сначала теория во время боевого слаживания, потом практическое обучение уже на Донбассе. «По точности, по результативности мы были лучшими в бригаде», - с гордостью отмечает мой собеседник. И поясняет: «Что собой представляет наше самоходное орудие? Представьте себе танк Т-72, башню убрали и поставили более мощное орудие. 152 калибр. Снаряд весит 44 кг. Считается, что ты попал в яблочко, если ты в радиусе трех метрах от цели положил: танк в этом случае переворачивается, а окоп просто схлопывается. Дальность выстрела – 25 километров. А между позициями наших штурмовиков и позициями врага порой всего метров 40-50. Поэтому точность в нашем деле очень важна, чтобы не попасть по своим». 

Рассказывает Дмитрий и о том, что военные действия наших дней очень отличаются от времен Великой Отечественной войны, да и от того, чему их обучали в армии 30 лет назад. Спутниковые системы и дроны изменили тактику ведения боя. «Во время войны как было? Поставили пушки в ряд и отработали по врагу целой серией выстрелов. А сейчас артиллеристы работают в основном точечно, по наводке разведчиков. Где-то цель нашли наши разведчики, подают команду, мы данные вводим, наводимся на цель, выстрел, корректировку нам дают – ближе, дальше, влево, вправо. Производим стрельбу по цели, получаем подтверждение и тут же меняем позицию. Почему так? Потому что у них тоже дроны и разведка. В ответ на наши выстрелы наносят батарейный удар по нам».

Оказалось, что непосредственно артиллеристы (а у каждого орудия есть командир, механик-водитель, наводчик и двое заряжающих) – это лишь треть батареи. Остальные – это инженеры, разведчики, охрана, и у каждого – свои, четко очерченные обязанности. Подробности раскрывать не буду, но то, как поставлена там работа, очень впечатляет.

Быт и снабжение

Интересуюсь у Саныча условиями быта и армейского снабжения. «Ни со снарядами, ни с патронами, ни с амуницией, ни со стрелковым оружием, ни с бронежилетами, ни с питанием, ни с водой проблем нет, по крайней мере, в нашем подразделении. Баньки устраиваем. Мобильные бани тоже приезжают. Но мы и сами справляемся: четыре столба вкопал, полиэтилен натянул, печку поставил и - айда, мойся. Жили мы в землянках. А сейчас, в связи с наступлением, – в палатках. Так как техника у нас крупная и очень заметная, мы не можем заезжать в населенные пункты. Начнут лупить по нашим орудиям, и мирному населению попадет. Поэтому живем, что называется, в полях, лесах».

Даже в этом наши бойцы отличаются от противника: те прикрываются мирными гражданами, размещая бойцов и орудия в подвалах и дворах жилых домов, понимая, что русские не станут бить по гражданским.

Местные жители

Конечно же, разговор наш зашел и о местных жителях. Спрашиваю, как они относятся к нашим бойцам, к тому, что происходит. 

«Там, где с 2014 года шла война, нас встречали как освободителей. Знаете, как в кино про войну: цветы кидали, игрушки, обнимали. В этих регионах большинство жителей рады приходу России. А вот там, где войны не было, там соотношение другое. Причем вот какую вещь заметил, - задумавшись на минуту, рассказывает Дмитрий. – Там молодежь большей частью за Россию, а вот те, кому за 40 и старше, против. Хотя раньше было наоборот. Потом понял, почему. Люди старшего поколения в основном смотрят телевизор, они напичканы той ложью, которая льется на них с экранов все эти годы. Там такие небылицы и гадости про нас рассказывают, что просто поражаешься больной фантазии этих выдумщиков. Сам сталкивался. А вот молодежь, она сидит в Интернете. А там они находят самую разную информацию, из разных источников, не только украинских. И те, кто способен анализировать, очень быстро понимают, что к чему. Разговаривал с молодыми: у них работа появилась, цены на газ снизились, перспективы открываются. Они же все это видят и понимают». 

Рассказывает, что иногда приходится быть политиком и дипломатом, объяснять людям происходящее. Однажды, стоя в очереди к банкомату, разговорился с женщиной. Той не нравилось, что «понаехали тут, поразбивали все дороги». «Так ведь эти большегрузы везут вам продукты, медикаменты, строительную технику, – терпеливо объясняет Дмитрий. - Смотрите: дома ремонтируют, школы строят. И до дорог дело дойдет, уже начали асфальтировать!» Задумалась тетка.

О сослуживцах и службе

По словам Саныча, в отряде «Ватан» 60 процентов бойцов 40 лет и старше. Еще 25 процентов - от 25 до 40 лет. И лишь 10-15 процентов – молодые люди до 25 лет. «Мне нравится такая раскладка, - говорит Дмитрий. - Это значит, что мы бережем свой генофонд. У большинства из нас уже есть дети. К тому же это в основном люди опытные, заряженные на то, чтобы выжить и победить».

Есть в их отряде боец с позывным «Борай», он из Амзи. Бораю 62 года, но увольняться он не собирается, планирует воевать до победного. «Геройский мужик!» - характеризует его Саныч. Еще один земляк из Нефтекамска - Кама – служит в их батарее связистом. Двое земляков погибли - нефтекамец с позывным «Святой» и Фидаич из Агидели.

Сам Дмитрий служит старшим механиком батареи. Его задача – ремонтировать выбывшую из строя технику, обслуживать, заправлять топливом. Самое опасное – заправка техники. Огромные фуры с топливом – лакомая мишень для врага. А уж в момент, когда идет заправка орудий, тем более. Прилететь может что угодно – дрон, снаряд. Бывало, что и прилетало. Но Дмитрия, видимо, действительно сам Бог бережет. Был случай, когда орудие его батареи получило три попадания, при этом один снаряд не разорвался, так и приехал на броне самоходки. Водитель, несмотря на повреждение, сумел увести машину, проехал два километра и заглох. Но этого хватило, чтобы спастись: вражеский дрон, вернувшийся с новой порцией снарядов, чтобы добить машину, её на месте уже не нашел.

Обстановка на передовой

«Мы уже с конца сентября - начала октября ведем наступление. А что не продвинулись далеко, так это тактика такая – на истощение сил противника. Там такие укрепления противник понастроил, с наскока не возьмешь. Вот и долбим потихоньку. Зато своих бережем. А сколько противника перемололи! Правильная тактика, я считаю», - говорит о сегодняшнем положении дел в зоне СВО Дмитрий. 

Вообще, год, проведенный на Донбассе, заставил Дмитрия укрепиться в мысли, что все наша страна делает правильно. И людей, которые считают себя россиянами, и которых с 2014 года пытается уничтожить украинский режим, нужно было спасать, и свои границы, и свою позицию в мире укреплять (иначе раздавят!), и с фашизмом бороться.

О гуманитарной помощи

Во время нашей второй встречи Дмитрий обмолвился, что собирает гуманитарку, потому что в конце января снова собирается в зону СВО – сначала в госпиталь, а потом, если врачебная комиссия признает годным к строевой службе, снова в свою часть. Интересуюсь, о какой гуманитарке идет речь.

«Да поспрашивал ребят, кому что надо привезти, собираю адресную гуманитарную помощь. Что-то приобретаю сам, что-то помогают приобрести предприниматели, центр поддержки СВО очень активно помогает, октавцы, епархия, простые неравнодушные люди».

А началось все с того, что, когда Саныч впервые приехал после СВО в отпуск, в октябре прошлого года, ребята ему заказали привести маскировочные сети. От отца Алексея и отца Георгия, с которыми беседовал во время посещения церкви, он знал, что прихожанки Петропавловского собора плетут сети вместе с другими женщинами – волонтерами серебряного возраста в «Октаве», где предоставляют помещения для этого. Побывал Дмитрий и в «Октаве», где впервые увидел, как происходит процесс изготовления маскировочных сетей. «Я же думал, что это машинами на производстве делается. А тут смотрю: бабушки, женщины, дети делают все это своими руками. Приобретают ткани, сети на свои средства, приходят после работы, учебы, отрывают время от своих семей, чтобы помочь нам. Православные бабушки вплетают в сети освящённые обереги, чтобы сила молитвы могла уберечь бойцов. Это очень меня впечатлило! Низкий поклон им за это! Я и бойцам своим рассказываю, как всем миром нам помогают, прошу, насколько это возможно, бережнее относиться к этим вещам. Хотя, конечно, маскировочные сети – это расходный материал, и во время боевых действий довольно быстро из строя выходят».

Тогда с возвращающимися в часть отпускниками Дмитрий отправил 17 маскировочных сетей. Внес и свою лепту: показал фотографии местности, для которой плелись маскировочные сети, чтобы цвет сетей был максимально приближен к условиям местности. Потом еще дважды организовывал отправку необходимых для бойцов вещей. И вот сейчас готовится везти лично.

«Лишнего места в машине нет, конечно, поэтому помощь везем адресную, то, в чем есть действительная необходимость, - рассказывает артиллерист. – Это снова сети (чтобы закрыть только одно орудие требуется как минимум три маскировочные сети), два дизельных отопительных прибора, один большой генератор, палатка, два маленьких генератора, один из них, к слову, заказал наш связист Кама. Я ему еще баночку башкирского меда везу, попросил, - улыбается Дмитрий. – Продуктов у нас хватает, и даже признаюсь, что качество армейских консервов гораздо лучше гражданских. Но иногда ведь хочется какого-то напоминания о доме. С палаткой Олег Гарифулин (магазин «Варяг») помог. Ребята просили либо две двухместные, либо одну четырехместную. Вот, везу четырехместную». 

Попутно рассказывает еще одну удивительную историю: летом в отряд «Ватан» привезли два противодроновых ружья, при помощи которых они обороняются от дронов. Как оказалось, средства на приобретение того ружья собирали бабушки православной общины Нефтекамска с благословения батюшки. Собрали 150 тысяч рублей. За помощью в приобретении ружья обратились к нефтекамскому предпринимателю Адису Мухаметгарееву (ООО «Корсар»). Выяснилось, что одно такое ружье стоит около 200 тысяч рублей. Тогда подключился уфимский бизнесмен Ильдар Хабиров, благодаря финансовой помощи которого удалось приобрести не одно, а два антидроновых ружья. И таких историй много, что не может не вдохновлять наших бойцов.

«Когда кто-то, приехав из отпуска, говорит мне, что люди там живут обычной мирной жизнью, будто нет никаких боевых действий и ничего не происходит, как будто даже не помнят о нас, я отвечаю: «Так ради этого мы и здесь, брат. Чтобы там, на родине, жили обычной мирной жизнью. И чтобы сюда такая же пришла». И рассказываю о наших предпринимателях, о наших бабушках, плетущих сети, о школьниках, с которыми встречаюсь, - помнят! Еще как помнят! И ждут с победой!»