Татьянин день

Лекарства надо? Вот получите. Хлеба, молока, творога? Будьте добры. Улыбку и доброе слово? Ну это уж от доброты её щедрой – получай сколько надо.

Так и жили по-соседски, помогая друг другу. Не считаясь со временем, с давлением, которое то вверх побежит, то вниз рухнет.

А телефон, он всегда ведь под рукой:

- Танечка, где мой корвалол? - только начнёт дед Василий говорить слабым голосом, а звонок дверной уж оповещает – пришло спасение.

И Танечкин милый, приятный голос вещает оттуда:

- Это я, Василий Егорович. Идите не спеша, я стою и жду. Ведь мне, как и Вам, спешить некуда.

- Милая Вы женщина, - уже вещает со своей стороны дед Василий. - Иду я, потерял, значит, как его... Ну, вы знаете...

И она знала, когда, наконец, дверь была открыта, и растерянный сосед с такими же растерянными глазами продолжал:

- Без Вас, Танечка, я как без рук, ну и без ног, это точно.

Танечка проходила в комнату, брала лекарство и командовала мило:

- А теперь мы шагаем на кухню!

И они вместе шагали. Настроение у Василия Егоровича поднималось, он хихикал этим их совместным шагам и говорил:

- Нынче, милая соседушка, по радио объявили про Татьянин день. Я поздравляю, снимаю шляпу и встаю на одно колено.

И правда, он старался встать на это одно колено, но не знал, на какое. Левое давно болело, а правое без левого не сгибалось. И вот, дойдя до кухни, Василий Егорович, выпив лекарство, которое давала Танечка, он достал, будто из ниоткуда, милый букет подснежников.

- Это Вам, это Вашим рукам и сердцу, Танечка, - сказал он с придыханием и запел.

А что вы думаете? Романс. Голос его дрожал, дыхание то заканчивалось, то с трудом переводилось, и он уже начал бояться, что вот-вот упадёт от волнения.

Но Танечка подхватила его под ручку, вместе с ним она допела. Потом они вместе пили чай с бергамотом и с вареньем из вишни. И пели, пели...

Татьянин день… Помоги, Господь, всем одиноким, пошли им, Бог, по такой соседке Танечке.