Собиратели чёрных жемчужин (Из цикла «Гайнинские рассказы»)

Лес располагался на противоположном от деревни берегу Бисерти. Добирались мы до него по большому мосту, перекинутому через реку. Но это было долго. Поэтому иногда папа доставал свой плот, и мы всей семьёй отправлялись в речное путешествие, великой миссией которого было раздобыть как можно больше ягод и не дать комарам себя съесть. А кровососы там обитали огромные. И нам с сестрёнкой казалось, что они нарочно такие большие и злые, потому что охраняют черёмуху от нас – собирателей ягод, подобных чёрным жемчужинам. Жемчужинами их когда-то назвала тётя Венера, потому что они были такими же блестящими, лакированными и ровными, будто выточенными. Возле нашего дома тоже росла черёмуха, но её ягодки не шли ни в какое сравнение с теми, которые были в лесу, – наливные, переспелые, сочные.

Единственным спасением от назойливых комаров была одежда – толстая и зимняя. Частью тела, которая оставалась доступной этим кровососам, было лицо. Совершенно нагло и грубо комары впивались в щёки, лоб, подбородок, садились даже на нос. Они были настолько кровожадными, что папа не выдерживал и уплывал домой. Мама всегда смеялась над его побегом, а нам говорила, что комары не трогают её, потому что рядом есть более свежая и вкусная кровь, намекая на нас.

Собираясь за «чёрными жемчужинами» в очередной раз, мама и папа позвали ещё и семью дяди Ильяса. Так отмахиваться от комаров было веселее, ведь рядом находились Сильва и Ильвина. Но с такой весёлой компанией собирание ягод пошло не по плану. Мы бегали, прятались, пугали родителей тем, что будто видели медведя или волка. Взрослые, осознав, что пользы от нас мало, разрешили поиграть неподалёку, главное - их не отвлекать. Папа, как полагается, уплыл, остальные же сосредоточились на ягодах, не замечая, что в наших головах зреет новое чудачество, которое заставит учащённо биться их сердца.

- Помнишь, папа говорил, что когда был маленьким, когда сделал в лесу шалаш, а когда родители ругали его, убегал и прятался в нём? - спросила я Регину.

- Да, помню, - ответила она.

- Давайте тоже построим шалаш! - воскликнула Сильва, подпрыгивая от радостной мысли.

- Нет, лучше найдём тот, который построил папа, - предложила я, предвкушая поиски.

Мы глянули на взрослых. Они о чём-то весело болтали и не смотрели на нас. Поэтому мы быстренько ускользнули в глубину леса. Шли мы медленно, споря о том, каким был папин шалаш – большим, маленьким или средним. Нам представлялся домик из веток. Внутри него стояли небольшой деревянный стол, стульчик из пня и кроватка в виде высокой кучи листвы. Мы хотели поскорее найти шалаш, чтобы попрыгать на той самой перине и вдоволь повеселиться, а потом рассказать отцу, какие мы молодцы. Ведь он-то наверняка забыл, где именно построил лесное убежище.

Сколько прошло времени с начала поисков, мы не знали, но, изрядно подустав, решили, что шалаш, наверно, разрушили охотники, медведи или волки. Возвращаться к взрослым ещё не хотелось, поэтому следующей нашей затеей стало строительство собственного жилища из веток. Туда мы бы тоже могли убегать от родителей, как это когда-то делал наш папа. Собирая длинные ветки, мы рассуждали о том, что шалаш должен стать нашей общей тайной, и никогда никому нельзя говорить о том, что он существует. Мы нашли толстое дерево и приставляли к нему ветки, которые находили на земле. Закончив строительство, я поняла, что никакая, даже малюсенькая, кровать не поместится в наш шалаш, поэтому попрыгать нам так и не удастся.

- Тогда поиграем в дочки-матери! - предложила Сильва.

- Чур, я мама! - заняла я самую желанную роль.

- А я папа, - успела прокричать Сильва.

- А вы будете нашими дочками, - сказала я Регине и Ильвине.

Они грустно вздохнули, но быстро вжились в роли и начали капризничать – то им есть охота стало, то пить, то на горшок сходить. Ни первого, ни второго, ни третьего у нас не было, поэтому мы решили всё же собрать немного черёмухи, чтобы полакомиться ею. Начинало темнеть. О том, что нас потеряли, мы и не думали. Но сразу же поняли это, когда услышали крики: «Ау! Ирина! Сильва! Ау! Ау! Регина! Ильвина!»

- Ой, они потеряли нас и теперь ищут, - проговорила Сильва, поджав голову к плечам.

- Да, - согласилась я с ней. - А когда найдут, то мы получим.

- Это точно, - подтвердила мою догадку Регина.

- Я не хочу по попе, - прошептала Ильвина и прикрыла мягкое место руками.

- И что будем делать? - поинтересовалась Сильва, глядя на меня.

- Давайте, спрячемся, - прошептала я.

- А куда? - спросила Регина, тоже не желающая быть наказанной.

- В наш шалаш! - шёпотом прокричала я, и мы, оказавшись внутри убежища, притаились.

Стараясь не шевелиться и не дышать, мы слышали, как приближались голоса взрослых. От этого нам становилось не по себе. Мы продолжали таиться даже тогда, когда мимо прошёл дядя Ильяс, не переставая выкрикивать наши имена. Сделав ещё несколько шагов, он повернул голову в нашу сторону и тут же обнаружил нас. Заглянув в шалаш, он по-доброму улыбнулся и спросил:

- Вы спрятались, что ли?

- Да, - ответили мы хором.

- А зачем? - спросил он, продолжая улыбаться.

- Испугались, что мама даст нам по попе, - сказала Сильва.

- Не даст, я обещаю, - проговорил дядя Ильяс и подозвал встревоженных женщин.

- Где они?! - прокричала издалека тётя Венера.

- Тут, спрятались, - ответил ей муж, помогая нам выбраться из шалаша.

- Спрятались?! - гневно спросила мама. - Спрятались?!

- Да, - снова спокойно произнёс дядя.

- Я сейчас им так спрячусь, так спрячусь! - закричала тётя и начала искать ветку как инструмент для наказания.

- И я добавлю! Сейчас так получите, так получите! - кричала мама тоже в поисках ветки.

Мы, предвкушая скорую боль, дружно спрятались за дядю Ильяса – ведь он пообещал, что сегодня по попе мы не получим. Дядя начал говорить разъярённым женщинам, что всё хорошо, поэтому бить нас не обязательно, но мама и тётя были настолько злы, что не стали слушать его, а просто выхватили нас по очереди и начали лупить. Дядя Ильяс, схватившись за голову, не знал, кого спасать. Своих детей ему, наверно, было жальче, поэтому он рванул к жене и выхватил у неё ветку со словами: «Да ладно, хватит уже!» Я уже начала думать, что мы пропали, как вдруг появился папа, ничего не знающий о том, что произошло. Он забрал у мамы ветку и спросил:

- Что случилось? Почему такой ор?

- Да хорошо всё, - начал объяснять ему дядя. - Они просто ушли от нас далеко и спрятались.

- Я чуть не померла! - закричала тётя Венера, хватаясь за сердце.

- А я, считай, уже мёртвая! - продолжала негодовать мама, зло поглядывая на нас.

Мы так были рады появлению отца, что не заметили, как они с мамой ругались, пока возвращались к берегу на плоту. Кричали и тётя Венера с дядей Ильясом. Папы нас защищали, а мамы никак не могли успокоиться. 

А когда мы все вместе снова собрались в лес за «чёрными жемчужинами», мамы строго следили за тем, чтобы мы никуда не отходили. Они даже засунули в наши карманы по мотку яркой пряжи – когда мы отходили, нитка разматывалась и тянулась за нами, привязанная одним концом за черёмуху, с которой родители собирали ягоды. Я выпросила у мамы красный моток, а Регина – зелёный. Но даже с пряжей родительское око больше никогда не выпускало нас из виду.