Ковид-госпиталь: взгляд изнутри - 2

Продолжение. Начало в №91 от 13 ноября 2021 г.

Больные здесь не говорят, даже если находятся в сознании, все их усилия тратятся на то, чтобы дышать, пусть даже при помощи аппарата неинвазивной ИВЛ.  И потому вопрос – почему больным в реанимации, находящимся в сознании, нельзя пользоваться мобильным телефоном? – который иногда задают родственники, вызывает справедливое возмущение медиков.

«Какой телефон?! Вы же видите, к скольким аппаратам они подключены, их главная задача - дышать», - говорит врач Булат Муртазин.

«Какая мобильная связь, ребята? Они дышать не могут! Когда сам не болеешь, это трудно понять. Люди просто не понимают, как чувствуют себя такие больные, - вторит ему начальник госпиталя, врач-инфекционист Светлана Шавалеева. – Я сама болела, я знаю. Даже просто совершить какое-то движение, повернуться, поднять руку – нужен кислород, которого и так не хватает».

Надо сказать, что общаться в таком одеянии – через две маски и запотевающие очки – довольно тяжело. Хорошо хоть противочумный костюм из нетканого материала довольно воздушен и легок. Страшно представить, что в начале пандемии медперсонал госпиталя работал в тяжелых прорезиненных костюмах, в которых все тело покрывалось потом. А ведь им нужно не только беседовать, но и обследовать больных, ставить системы, уколы, быть услышанными коллегами и больными.

«Мы открылись 10 апреля 2020 года, - вспоминает Светлана Глюсовна, возглавившая ковид-госпиталь с самого его создания. - Началось у нас все, если помните, с ПНИ. И это начало очень сильно закалило нас. Мы поняли, что все это, оказывается, не так просто, не так легко. И с этого момента по тяжести, по эмоциональному восприятию – лучше не стало. Эмоциональный компонент вообще очень сильный. А по физической составляющей больные стали в разы тяжелее. Я могу сказать, что даже этим летом они болели легче, чем сейчас. Связано это с тем, что штаммы этого вируса постоянно мутируют, и нам приходится постоянно искать все новые и новые методы лечения. Лечение у нас происходит согласно временным методическим рекомендациям, на сегодняшний день это уже 13-я версия – за неполных два года! Она вот вышла 14 октября». 

Продолжаем задавать неудобные вопросы. Неудобные, скорее, для нас, потому что, видя, как и в каких условиях работают врачи, слыша отзывы и благодарности самих больных, такие вопросы задавать как-то даже стыдно. Но раз уж они появляются у наших горожан, мы их задаем, чтобы получить ответы из первых уст. А врачам они регулярно поступают на прямые линии и брифинги по коронавирусу, так что они уже не удивляются, а даже дополняют теми, которые мы еще не слышали. Итак, вопрос: «В госпиталь на лечение мама пошла на своих ногах, а после лечения нам пришлось практически нести ее на руках. Как такое может быть? Что это за лечение?»

Отвечает Светлана Глюсовна: «Да, такое часто бывает, особенно с пожилыми людьми, которые тяжело и долго болели. Организм у них ослаблен и нехваткой кислорода, и длительным лежанием. У них все мышцы атрофированы, чтобы их разработать, нужно заниматься, вообще после такой болезни нужно длительное восстановительное лечение. Надо также учесть, что к нам они поступают, когда болезнь только начинает развиваться, и вовсе не сразу удается остановить ее развитие, повернуть болезнь вспять. Нас еще, знаете, обвиняют порой в том, что мы избиваем больных. А как же – синяки на местах инъекций. Еще массажи медсестры делают, постукивая по спине, чтобы мышцы встряхнулись, спина не деревенела, - тоже могут сказать, что бьют, - с горечью констатирует начальник госпиталя. – Или вот на днях мне говорят – у нас в пакете сливы были, вы их не достали и не покормили ими больную. Да мы не имеем права лезть в чужие пакеты и сумки! Хотя нянечки у нас сердобольные. Бывает, передачу больным принесут и попросят: там бульон еще теплый, покормите, пожалуйста, прямо сейчас, может, поест хоть немного. Так моя нянечка несется, оставив пост, чтобы выполнить просьбу. И радуется, что да, две ложечки хотя бы съел больной. А я ругаю, что пост оставила, а там очередь с передачами для больных образовалась».

Еще можно услышать, что диагноз «Ковид» теперь ставят всем подряд потому, что врачам за каждого больного коронавирусом платят немаленькие деньги. Я не задавала этот вопрос, честно. Мне бы и в голову это не пришло. Глядя на врачей и медсестер, которые работают, одетые как космонавты, без возможности справить элементарные человеческие нужды – выпить воды, когда в горле пересохло, перекусить, сходить в туалет, вздохнуть глубоко, чтобы глотнуть больше свежего воздуха, когда организм этого требует, понимаешь – никакие деньги этого не стоят. И не ради этого они здесь. А вопрос этот подняла сама Светлана Глюсовна: очевидно, не раз слышала, потому что наболело и потому что захотела донести правду. А правда в том, что да, медработникам, работающим в ковид-госпитале, действительно платят повышенную зарплату, но она никак не зависит от количества больных. «Мы будем получать эту зарплату, пока есть хоть один больной коронавирусом, – говорит начальник госпиталя. – И мы, как никто, хотим, чтобы ковид как можно быстрее исчез из нашей жизни. Потому что, работая в ковид-госпитале, мы подвергаем риску не только свои жизнь и здоровье, но и здоровье родных. А еще это невероятно тяжело – психически и морально – видеть, как твои больные умирают, и сообщать об их смерти близким».

Такой вот нелегкий разговор у нас получился. Между тем, ведя нас по коридору, начальник госпиталя демонстрирует нам облупившиеся местами стены и поясняет: «Это не от того, что мы не следим за содержанием госпиталя, а потому что слишком часто эти стены моем и дезинфицируем».

Еще вопрос: а правда ли, что больные лежат в коридоре, потому что госпиталь переполнен?

- Госпиталь действительно переполнен, – отвечает Светлана Глюсовна. – На данный момент он запланирован на 160 коек, а в госпитале находится 178 человек (по данным на 11 ноября – прим.авт.). Сами видите, что мы превышаем плановую цифру. Бывает, что приходится больных на время размещать в коридоре. Потом мы, их, конечно, переводим в палаты. Но иногда они сами просят оставить их в коридоре – может, не хотят с другими больными лежать, может, воздуха в коридоре кажется больше или просто хотят все время быть на виду у проходящего мимо медперсонала.

Еще одна больная тема у врачей: больные должны лежать на животе, уже проверено, что легким человека в таком положении работать легче. Однако стоит медикам отвернуться, как больные тут же принимают более удобную для себя позу.

- Когда больные лежат на животе, у них легкие лучше расправляются, даже сатурация (насыщение крови кислородом) заметно улучшается, – поясняет Булат Ульфатович. – А стоит лечь на спину или на бок, как сатурация снова падает.

Видя, что в госпитале только взрослые, и в основном пожилые люди, интересуемся – а где лежат дети, больные ковидом? Есть ли у нас такие, которые болеют тяжело и нуждаются в госпитализации? Выяснилось, что детей, больных коронавирусом в тяжелой форме, направляют в госпиталь в Уфу. Заразившихся беременных женщин тоже. Оказывается, у ковид-госпиталей тоже есть специализация. 

Отдельная тема – звонки родственников. В госпитале есть два мобильных телефона, специально выделенных для того, чтобы родственники могли дозвониться врачам и узнать о состоянии своих родных: 8-917-774-37-48, 8-917-733-99-64. Звонить можно с 15 до 17 часов. В это время на телефонах специально дежурят врачи, которые готовы ответить на вопросы о состоянии больных. 

- Только одна просьба: звоните не все родственники сразу, – говорят врачи. – У нас 178 больных, у каждого – масса родственников. Если кто-то один дозвонился и получил информацию – передайте ее всем остальным родственникам. Иначе, если все будут лично звонить, то очень трудно будет к нам дозвониться.

В чистую зону мы выходим, пройдя, что называется, три степени очистки. Сначала нас в одной комнате опрыскивают дезинфицирующим раствором с ног до головы, затем идет процесс раздевания, когда после снятия каждой детали одежды руки в перчатках окунаются в дезраствор, перчатки, бахилы и противочумный костюм отправляются на утилизацию, очки – на дезинфекцию, затем через душ мы проходим в другую комнату, где нас снова опрыскивают, на этот раз раствором, содержащим спирт. Еще одна наука от инфекционистов: пока открыта дверь, из которой вышел, нельзя открывать дверь, в которую собираешься войти. Так называемое «правило шлюза». Только таким образом из «красной зоны» попадают в чистую. Не соблюдать это правило, по мнению инфекционистов, можно только в случае пожара.

Здесь, в чистой зоне, мы продолжаем наш разговор с начальником госпиталя Светланой Шавалеевой, теперь уже о вакцине от ковида и о вакцинации. Что думает об этом врач-инфекционист, профессионал с 24-летним стажем – расскажу в следующем номере.

Окончание – в следующем номере.

В госпитале есть два мобильных телефона, специально выделенных для того, чтобы родственники могли дозвониться врачам и узнать о состоянии своих родных: 8-917-774-37-48, 8-917-733-99-64.